- Переодеваться будешь? Сегодня ты прям скромницу из себя строишь.
- А может, я такая и есть?
- Это издалека видно по некоторым… колыханиям.
- У тебя тоже видно…
- Я не ношу узкие штаны!
- А кто говорит про штаны? У тебя пиджак топорщится!
- Там книга!
- Угу-угу!
- Ну извини, это ты у себя в сиськах можешь целый квартал спрятать, и никто не заметит разницы! Ты в курсе, что сначала заходит содержимое твоего декольте, а потом уже ты сама?
- Заткнись.
- Сама заткнись!
- Ты – первый!
- Так ты пойдешь переодеваться, или нет?
Они спорили тихо, впрочем, сегодня это было не важно. Сегодня никому не было до них дела.
А им никогда не было дела до всех остальных. По крайней мере, так казалось.
Мэри
В Рурке все еще тепло, хотя с каждым днем осень становится все ощутимей. Рассветы приходят все позже, и Мэри больше не боится их проспать.
Рассветы становятся все серее.
И это ей не нравится. Она хочет насладиться красками, пока есть время.
Сегодняшний рассвет был прекрасен. Он был желтым, оранжевым и немного алым. Он окрасил пожухлую траву возле Крематория в яркие цвета, и Мэри улыбалась, глядя, как мир становится цветным.
Хороший знак? Нет, никакого знака. Все испортили глаза, потемневшие в миг наивысшей красоты. Проморгавшись, Мэри обнаружила, что рассвет закончился. А небо затянули тучи.
Каждый день. Теперь приступы кратковременной слепоты приходят каждый день.
Неотвратимость скорой тьмы пугает. Но иногда Мэри хочет, чтобы все уже случилось. Надежда, которая умирает и возрождается, приносит жуткую боль.
Она – одна из жнецов Смерти. Но собрания культа давно не проводились: подкупленный ими смотритель Крематория приболел, и когда он снова сможет открыть им двери царства смерти, праха и пепла – неизвестно.
Мэри этому рада.
Возможно, потому что сейчас, когда она еще видит, жизнь важнее смерти.
Пока – важнее.
Сварив кофе, Мэри садится на кресло и пытается разглядеть картину, что нарисовала вчера вечером. На ней человек в белоснежных одеждах, который держит в руках что-то красное. К сожалению, рисовать красками она больше не может. Потому что чем ближе она подходит к предмету – тем хуже его видит.
Поэтому она рисует мыслью.
Образы были совсем другими. Она представляла себе море, песок и солнце. Завтра в Горшечном Квартале будет ярмарка, и Мэри хочет продать как можно больше картин.