- Лидолия Николаевна! – добродушно ответил Плафонов. – Вы говорите так, как будто я император Нерон, который собрался устроить шумную оргию. Мы с Вовкой – культурные, тихие люди. Вот я сяду сейчас в турецкой позе и не встану до утра. А Вовка вообще легкий как пушинка. Не ходит, а порхает. И вообще, он очень деликатный человек. Скажи сам, Кандыбин-Мандыбин!
- Я обращаюсь не к вашему другу. А к вам лично! – отрезала Лиманская. Тем не менее, следом посмотрела на Кандыбина, который сжался под ее тяжелым взглядом.
- Да-да, мы будем тихо, - пролепетал он.
- Да уж постарайтесь! И еще… Если под видом шутки сегодня появится барабан или что-нибудь в таком роде, то пеняйте на себя! И не думайте, что вы здесь самый ушлый! Я вижу вас насквозь!
- Меня?! – так и обомлел «испуганный ковбой».
А Лиманская уже гордо удалилась в свою комнату.
- Эх, забыли купить для нее шоколадку! – вздохнул Плафонов.
Друзья двинулись наверх.
- Но вообще ты с ней сегодня поаккуратнее, - продолжал наставления Плафонов. – У нее нынче - время оборотня. Час совы. Она сейчас пожароопасная. Сегодня от нее чего угодно можно ожидать. Усек, Кандыбин-Мандыбин?
- А я что? Я ничего… - шмыгнул тот носом. – Но ты меня не зови так больше, ладно, Пашка? Обижаться буду, ей богу…
- Ну извини, дружище… - Плафонов остановился на антресолях, воздев руку в ораторском жесте:
Склоняясь к шуту, султан шепнул на ухо:
«Ты женишься, а ведь невеста – шлюха.
Меж тем тебе я мог бы дать совет,
Где взять жену, греха на коей нет!»
Шут отвечал: «Безгрешная девица
И та со мною в шлюху превратится.
Беру я шлюху, может быть, она
С годами будет верная жена.
Она блудила всласть, и это дело,
Надеюсь я, уже ей надоело!» ***