— А как вы думаете, прекрасная Цветана, ждать нам войны с Регидоном? — внезапное обращение одного из друзей мужа заставило очень к месту вздрогнуть от неожиданности.
Голубые глаза пару раз растерянно моргнули, новобрачная неуверенно улыбнулась и проговорила, смущённо опустив взгляд:
— Простите, сударь, я совсем ничего в этом не смыслю... Павле, как ты считаешь?
— Ждать, — с лёгкой усмешкой ответил мужчина. — Через пару десятков лет, когда технические средства позволят. Если сумеем протянуть столько без какого-нибудь бунта.
Чарген испуганно ахнула, теснее прильнула к боку мужа, ненавязчиво прижимаясь к его локтю грудью.
— Павле, какие ужасы ты говоришь! Война, бунт…
— Не бойся, Цветочек, нас это всё не затронет, — мужчина накрыл узкую ладошку своей.
Один из собеседников горячо возразил, что владыка ни за что не допустит подобного, ещё один, по выправке отставной офицер, неодобрительно высказался о настрое хозяина приёма. Чара слушала, не забывая испуганно жаться к мужу и растерянно хлопать глазами на мужчин, изображая непонимание. И рассеянно думала, что в этот раз вполне угадала с супругом: его точно не будет жаль.
— Цветочек, пойди присядь, ты устала. Да и не нужно тебе всё это слушать, — обратился к ней Павле.
— Спасибо, дорогой! — благодарно улыбнулась Чара. И хотя предпочла бы ещё послушать и «поболеть» за офицера, послушно ушла к столику с напитками, который стоял возле выхода на балкон.
Приём был очень небольшим. Почему муж решил устроить его на следующий день после свадьбы, Чарген не поняла, но особенно и не расспрашивала: не положено. Шумной компании друзей у Ралевича не водилось, да и вообще тех, кого можно назвать друзьями, большой дружной семьи — тоже. Поэтому сегодня молодожёнов окружали деловые партнёры, случайные люди из клуба, который Павле посещал то ли ради статуса, то ли для сбора новостей, да постоянные клиенты ювелирного дома. Разношёрстое скучающее общество.
Чара подумала, что ей, как хозяйке и виновнице торжества, стоило бы блистать и развлекать гостей, раз муж не желает, но от мысли этой отказалась сразу. Где бы вчерашней пансионерке научиться той уверенности, которая для подобного требовалась? Оставалось стоять в уголке, разглядывать гостей и мечтать, чтобы всё это поскорее кончилось.
С другой стороны, когда закончится это, снова придётся делить супружескую постель, и неизвестно, что хуже. Любовником супруг оказался скучным и эгоистичным, целовал так, что после хотелось умыться, и смешно сопел. И это тоже не добавляло новобрачной сочувствия и симпатии.