- А твоя кузина, Николя, недурна, - промолвил один из них. – Она замужем?
- Пока нет. Вас познакомить?
- Почему бы и нет?
Втроем они направились к ложе бенуара.
- О, как я рада, господин Данилевич! – графиня Наталья Александровна улыбнулась. – Ваши сонеты поразительны! А эпиграммы! Зизи записывает их все до единой в свою книжечку, - она с ласковой улыбкой посмотрела на племянницу, которая сидела, красная от смущения. – Знаете, она была бы так рада, если бы вы записали ей в альбом одно-два ваши стихотворения, но – какая жалость! – оставила его дома.
- Действительно, жалость, - галантно раскланялся начинающий драматург. – Я всегда старался исполнять желания дам!
- Но, может быть, вы бы согласились как-нибудь отобедать у нас? – продолжала графиня. – Мы принимаем по средам.
- Почту за честь, сударыня, - ответил Данилевич.
Графиня Иваницкая просияла, бросая по сторонам гордые взгляды. С некоторых пор Данилевич был очень популярен. Его не просто приглашали – на него звали, как зовут на праздник или на угощение. Конечно, он являлся не один, а в компании трех-четырех приятелей, так что многие незамужние девушки и их матери собирались на такие вечера, как на смотрины.
- Смотри, Аристарх, - встретили его друзья, когда поэт отошел от ложи, возвращаясь в партер, - неровен час, окрутит тебя какая-нибудь красавица!
- Пусть стараются, – отмахнулся тот. – У меня уже есть возлюбленная, и другой мне не надо.
- Да? И как же ее зовут? – откликнулось несколько голосов.
- Свобода, - без тени улыбки ответил тот.
- О да! – подхватил Николенька. – Женщины – вздор! Сколько живу на свете, никогда не встречал такой, которая достойна была бы моей вечной любви! А по-иному влюбляться не стоит!
- Так вы женоненавистник? В ваши-то лета? Помилуйте, сколько вам? Двадцать… один?
- Скоро двадцать два! – вздернул подбородок Николенька. – И я готов держать пари, что здесь нет ни одной красавицы, в которую достойно влюбиться!
- Смотрите, не бросайте слов на ветер! – попробовали остановить его. – Тут нынче собрался едва ли не весь цвет!
Молодые офицеры стали оглядываться, высматривая женские лица.
Театр заполнялся с каждой минутой. Все меньше и меньше оставалось свободных мест, но некоторые ложи пока еще были пусты. Протрещал первый звонок. В фойе произошло движение – сразу несколько человек поспешили занять свои места.