Стоило отдать дозорному должное: дальнего путешествия я и в самом деле побаивалась. А он и впрямь был единственным кочевником на дневной переход окрест.
Только вот выкладывать все на духу было все равно что начинать торг с настоящей цены.
Поэтому в ответ на самые душераздирающие пассажи я сладко улыбалась и молчала в тряпочку, причем благодаря специфическому пустынному ветру делала это в самом что ни на есть прямом смысле. За беседой время пролетело незаметно, и из-за дюн показались серовато-зеленые макушки финиковых пальм.
Оазис Ваадан был довольно крупным, и при нем давно разрослось постоянное селение-ксар – десяток глиняных домов с плоскими крышами и старательно огороженными внутренними двориками, где готовили еду и просто проводили время. Мое появление поначалу нешуточно заинтересовало вездесущих мальчишек исключительно оборванного вида, но, поняв, что я пришла одна и не намерена ничем торговать, дети моментально разбежались – успев, впрочем, известить взрослых и о прибытии чужака, и о том, что дозорный не посчитал его угрозой. Поэтому встречали меня мужчины хоть и вооруженные – но не хватающиеся за рукояти мечей.
Глава ксара оказался темнокожим мужчиной с сухой сеткой морщин на лице, прикрытом тагельмустом. Он выступил вперед, стоило мне приблизиться, и вежливо склонил голову перед моим сопровождающим – но не передо мной.
Я любопытно стрельнула глазами в сторону невозмутимого профиля дозорного, проглотила тысячу и один вопрос – чтобы хозяин деревеньки кланялся наемнику, где это видано?! – и неловко спешилась, придерживая молоха за поводья.
– Меня зовут Аиза Мади, добрый господин, – представилась я, стараясь незаметно размять затекшие ноги. – Я путешествую к северо-западным горам по поручению моего повелителя, благородного Рашеда-тайфы, долгих ему лет под этими небесами и всеми грядущими. Будет ли мне дозволено остановиться на ночь на твоей земле и дать отдых моему молоху?
Мужчина задумчиво осмотрел и мои ноги, вынудив застыть на месте, и флегматичного молоха, причем последнему уделил ощутимо больше внимания. Меч у седла едва ли добавил мне очков, но клеймо столичных молоховен снова сыграло в мою пользу.
– На земле Ваадан рады любому путнику, – помедлив, отозвался глава ксара. – Камаль уступит тебе свой шатер, ас-сайида Мади, и покажет колодец, а в сумерках проводит к общему костру. Но не тревожь наших женщин и не обнажай оружия.