Лицо Сури светилось от радости, и я решила сдержать своё негодование. Приказы не она раздавала, ни ей их и отменять. Зато Анатолий мой лимит терпения полностью исчерпал. Жаль, рано он смылся, у меня даже откуда-то силы появились всё накипевшее ему высказать.
В дверь едва слышно постучали, Сури помчалась открывать. В комнату несмело зашла девочка-низшая, не старше тринадцати лет с подносом в руках. От него исходил такой вкусный аромат, что все мысли моментально улетучились из головы. Я почувствовала себя такой голодной, готовой съесть не только то, что так аппетитно пахло, но и сам поднос. Теперь поверила, что была без сознания три дня, до такой степени оголодала.
Но сильно разгуляться не получилось. В небольшой тарелке был бульон и на блюдечке сиротливо лежало два сухарика. На мой гневно-обиженный взгляд девчонка залопотала, что лекари не велели много есть, поэтому только бульон и сухарики. Благодарность к врачам за спасение существенно уменьшилась, особенно после первой ложки бульона, оказавшегося абсолютно без соли. Но после третьей съеденной ложки вкус его значительно улучшился, и я не заметила, как бульон закончился. Девчонка с поклоном забрала посуду и покинула комнату. Я проводила её полуголодным взглядом.
- Можно сказать лекарю, чтобы он заходил? – нервно теребя пояс, уточнила Сури. Дожилась, Настя, тебя люди, то есть демоны, боятся. Веду себя как избалованная девица. Стало стыдно перед девушкой, она за меня переживала, а я как не с той ноги очнулась. В конце концов не она виновата, что Анатолий принял решение оставить меня здесь, не взирая на моё желание вернуться на Землю. Поэтому срывать на ней плохое настроение не стоит.
- Сури, спасибо большое тебе за всё, - искренне сказала я. – Помоги дойти до ванной, я быстро приведу себя в порядок, а потом зови уж своего лекаря.
Хоть и чувствовала себя неважно, но всё-таки я не при смерти, поэтому стоит искупаться перед осмотром доктором. Вспомнила Анну Павловну. Врача в нашем посёлке не было, по всем проблемам обращались к фельдшеру - Анне Павловне. Не буде судить насколько она была хороша как врач, но вот насчёт чистоты у неё был пунктик. Поэтому если кто-то осмеливался прийти к ней на приём, не искупавшись или же грязной одежде, то об этом, благодаря её длинному языку, мигом узнавали все вокруг. Поэтому все изначально приводили себя в порядок, и лишь затем обращались к ней за помощью. Мне, к счастью, не довелось побывать в числе её пациентов, но о правилах приёма я знала.