– С богами не пошуткуешь!
– Возбунитися, – тихо сказала Иза.
– Чего? – посмотрел на куриную голову Стоян.
– Цыпа хочет сказать, что спят чувства девы, разбудить их нужно.
– Но как?
– Тут помозговать надо.
– Эх…
– Обинутися? – сощурила глаз куриная голова.
– Не отступлю! – топнул ногой Соловьёв. Мотя довольно ухмыльнулся и подмигнул молодцу:
– Приходи завтра…
Стоян встал, благодарно улыбнулся, пошёл к двери. Там остановился, вновь поклонился:
– Благодарствуйте! – и вышел.
– Благодарствуйте! – передразнил домовой. – Пока благодарить не за что.
– Замятня… – проронила Иза.
– Да чаво беспокоиться? – посмотрел на подругу Мотя. – Стоян – самый стоящий жених.
– Ой, ли? А Арина?
– Не поняла дева своего счастья! – махнул рукой домовой. – Он её разбудил? Разбудил! Надо ему помочь.
Иза недовольно заворчала, закрыла глаза.
– Ты чаво? Не нравится Стоян?
– Арина, – проворчала Иза, не открывая глаз.
В избушке повисла напряжённая тишина. Домовой и сам понимал, что нельзя силой заставить полюбить. Любовь – цветок нежный. Его надо растить и лелеять, а иначе раньше времени зачахнет и погибнет. Но уж больно нравился ему сын Соловья-разбойника – настоящий богатырь – смелый и честный.
Честный? А зачем тогда пришёл сюда? Это же неправильно… А с другой стороны посмотреть – помощи-то ему ждать не от кого. И не просил он подарить ему любовь, просил указать место, где её искать… И ведь столько лет ждал Арину, был рядом в любую трудную минуту, помогал в работе, пытался развеселить, приглашал в театр и ресторан.
Но Арина редко принимала приглашения, ссылаясь на занятость. Она прекрасно видела, чего ждёт от неё сын Соловья-разбойника, поэтому старалась быть с ним холоднее, чем с другими мужчинами, надеясь, что холодность остудит его чувства. Но время шло, а Стоян так и не завёл зазнобу. Он был однолюбом.
Мотя покачал головой. Он был в курсе всех дум своей подружки. Именно ему да ещё Изе-Цыпе она поверяла свои тайны.
Девушка и сама уже начала тяготиться одиночеством, видя, что вокруг друзья и коллеги уже давно обзавелись семьями.
Но никак не могла представить рядом с собой никого из окружающих мужчин. И это напрягало, хотелось спросить у высших сил: чем я провинилась, что спрятали вы мою любовь?
Отец постоянно вздыхал, глядя на дочь, а мать плакала, когда дочка не видела.