***
Утро было туманным. Молочные клочки напоминали мокрое бельё, развешанное сушиться. Воздух пропитался влагой, заставляя всех, кто поднялся в столь неурочный час зябко кутаться в одежду.
Ник мерзляком не был, но предпочитал солнце, впрочем, он понимал, что утренний туман продержится недолго и день быстро разогреется, как обычно бывает в это время года. Он торопливо шел к старому саду, понимая, что успевает к назначенному времени едва-едва. Вход в сад был через территорию Корпуса благородных. Разумеется, его бы туда не пустили. Ворота охраняли дежурившие по очереди студенты корпуса, а договориться с ними тяжелее, чем с обычными стражниками, которых набирали из простолюдинов. Эти были не принципиальными, несколько монет и путь тебе открыт в большинство охраняемых мест. Ник не стал терять время и воспользовался привычным способом забраться на территорию сада, тем, что знали все студенты общего корпуса. Обогнув кованый забор высотой в полтора человеческих роста, Ник убедился, что его не видят и юркнул в проход между садом и конюшней. Здесь густорастущие кусты позволяли неплохо укрываться от любопытных глаз. Найдя нужное место, Ник отогнул давно кем-то пропиленный с одного конца прут и с трудом протиснулся в образовавшуюся прореху. Место было выбрано удачное, в этот дальний уголок редко кто захаживал, поэтому шансов нарваться на кого-то из благородных близки к нулю. Несколькими движениями Ник привел одежду в порядок и быстрым шагом направился к назначенному месту. Почему для поединка соперники не выбрали учебную тренировочную площадку, Нику было не совсем ясно. Впрочем, долго над этим он не размышлял, решив, что это в духе благородных – придавать всему возвышенный трагический романтизм. Разумеется, в него никак не вписывалась банальная учебная площадка, а вот старые развалины – вполне.
Этот сад потому и назывался старым, что уже много лет за ним не следили. Силы немногочисленных садовников были брошены на уход за парком, который решили сделать главным местом отдыха для студентов и преподавателей. Сад и в лучшие годы не был гордостью училища. Как не пытались его облагородить, он всё равно напоминал непокорного вихрастого мальчишку, которому семь нянек стараются придать благонадежный вид. В этой непокорности было что-то естественное и свободное. Может именно поэтому сюда, как к старому другу, тянуло студентов в важные в их жизни моменты.