Этот наглый клыкастый положил одну свою пятерню мне на бедро, а второй удерживал меня за грудь. На его наглой конечности я и лежала. Точнее, на сгибе руки, которую приняла за подушку.
- Пусти! – взвизгнула. Заехала локтем в широкую грудь, которая на самом деле больше напоминала камень, разогретый на солнце. – Убери руки! Немедленно!
- Разбежался, - не торопился выполнять мое требование тролль. – Я первый раз до желанного тела добрался.
- Да чтобы я, еще хотя бы раз, троллю поверила! – продолжила рычать. – Отпускай меня! И веди к своей Равву! Иначе я за себя не ручаюсь!
Попыталась извернуться и пнуть наглеца в то место, которым он, судя по всему, думает. Но ничего не получилось. Тролль ловко увернулся, перекатился на спину, увлекая меня за собой. Итогом этой короткой битвы стало то, что я оказалась сидящей на мужчине, подобно наезднице. Рубашка задралась, до неприличия обнажая ноги. Воспользовавшись моментом, Трогир провел ладонями по бедрам. За что и получил звонкую пощечину. Вот честно, я не хотела его бить. Ну, не по лицу, я имею в виду. Но, как ни странно, это подействовало. Лапать меня перестали. Только вот ссаживать с себя не торопились. Смотрели недовольно снизу вверх. Сверлили своими голубыми глазищами. Контраст с зеленоватой (слава богу, не как у Шрэка) кожей был настолько острый, что я, признаться, засмотрелась. И клыки, торчащие из-под нижней губы, совсем не смущали. Тем более, не такими уж и длинными они были. И не такими жуткими, как у той, что ночью приходила сменить постельное белье.
- У-у-у-у, зверь, - сказала и погрозила Трогиру кулаком. Чуть по носу не попала. – Надеюсь, я здесь и дня не задержусь. Уже хочу забыть все, как страшный сон. Боже… я спала в одной постели с самым настоящим троллем!
Говоря это, я неуклюже сползала с мужчины, стараясь не задеть то самое стратегически важное место, что сейчас точно находилось не в спокойном состоянии.
- Ну-ну, - внимательно следя за моими действиями, проговорил хрипловато Трогир. – Я же не возмущаюсь, что провел ночь не с обворожительной Еррени, а с человеческой девчонкой, которую ночью по неосторожности вообще мог раздавить.
- Тебе это не помешало меня лапать, - пыхтя, поспешила заметить.
Кое-как слезла с кровати и стала быстро оправлять рубашку. Она вся смялась и никак не хотела выпрямляться на бедрах, оголяя их наполовину. Плюнув, стала приглаживать непослушные рыжие кудряшки, как всегда после сна, торчащие в разные стороны. Наверное, сейчас я, стоя босыми ногами на дощатом полу, облаченная в черную длинную рубашку и красующаяся непослушными рыжими кудрями, больше походила на самую настоящую ведьму, чем на обычную девушку, каким-то непонятным образом попавшую в другой мир.