— На правду, моя дорогая, не обижаются, я же тебе добра желаю, перестань воспринимать все мои слова как злейшего врага. Я все же твоя лучшая подруга, и именно мне ты обязана знакомству со Славой, так что я его тебе подарила.
— Но это не дает тебе права сочинять про него всякий бред, — фыркнула Арина, — пойдем лучше по Арбату пройдемся, слышала, сегодня Калор запускает новую дизайнерскую линию, и вроде бы она будет лимиткой, не хотелось бы пропустить.
— Да, ты права, шопинг гораздо лучше, чем правда, — я пожала плечами и последовала за подружайкой на улицу.
Остановившись на крылечке, я подождала, пока Аря прикурит и осмотрится. Никогда не любила эту ее черту: запах сигарет плохо сказывается на имидже, да и кожу портит сильно, а уж про зубы вообще молчу — ей вот приходится желтые скрывать под искусственными. Мгновение, и я слышу, как подруженька начинает натужно кашлять и в шоке рассматривать парочку, выходящую из соседнего ювелирного. Та самая рыженькая из зала и ее обожаемый парень, для которого существует только любовь. Ну, вот, а мне она не верила в таком интересном деле.
— Как… — невысказанный вопрос так и повис в воздухе.
— Я же тебе говорила, а ты не верила, — я равнодушно пожимаю плечами.
— Да как же… — она вновь замолкла на полуслове.
А в это время Милена уже во всю висла на парне и благодарила его за явно не самую малую сумму в магазине. Так что могу сказать точно: ни о какой любви со стороны мужчины тут речи не идет. Для своих девятнадцати Ариночка слишком наивна и доверчива, в большом мегаполисе такие долго не живут, их быстренько сжирают и выплевывают те, кто стоит на верхушке этой пищевой цепи. Бедная моя маленькая дурочка, когда же она уже откроет свои слепые, словно у новорожденного котенка, глаза и трезво взглянет на жестокость этого мира?
Сейчас самое главное заблуждение ее жизни разваливалось на кусочки и являло ей свое мерзкое и такое притягательное для всех личико. Губы, накрашенные отвратительной розовой помадой, без стыда и совести впиваются в мужской рот и даже с расстояния видно, как наглый язык хозяйничает в чужом рту. Смотрелось это даже со стороны отвратительно, что уж говорить про разбитую и полностью растоптанную Арю с ее неземной детской любовью. Я явственно слышала, как вся ее реальность начала медленно осыпаться некрасивыми осколками. Вот так, розовые очочки стоило оставить в девятнадцатом веке.