Декан некромантов помалкивал, зато уж профессора Квятковская орать взялась за двоих, а то и за троих разом.
– Лихновская! – возопила она во всю глотку.
Ну а чего не возопить, коль за дверями ничегошеньки и не слышно? Дери себе глотку в свое удовольствие, благо, повод есть.
Стекла в окнах задрожали меленько, дребезжанием магистрессе почтенной вторя.
Прочие члены комиссии только покивали этак обреченно. Что тут сказать? И правда же, Лихновская явилась. Во плоти.
Хотя плоть ту в Академии увидеть чаяли разве что перед концом света. Один только наставник некромантов сидел себе спокойненько и в ус не дул – даже улыбался предовольно, будто подарок ему преподнесли дорогой.
А ведь ему Лихновская досталась!
– И чего орешь так, Ядвига Радославовна? – обратился декан Невядомский к магистрессе с сильным неодобрением. – От воплей твоих крыша обвалиться может ненароком. А ведь уважаемая ученая дама.
От нападок тех почтенная магесса изрядно смутилась и даже смолкла. Хотя и ненадолго.
– Лихновская же ж! – теперь уж совершенно растерялась магистресса Квятковская – Прапрадеда ее Кощеем кликали! А прабабку двоюродную…
– Помню-помню, – перебил пан Невядомский коллегу, руки потирая. – Моровой девой. Народ поболтать горазд, что в старые времена, что нонче. Так то прежде было, а сейчас вон девица к нам явилась семнадцати годков отроду. Учиться желает. Так и чего орать? Хороша ж ведьма. Дар родовой так и бурлит. Некроманткой будет сильной. Такую учить только в радость.
Вот все Невядомского не как у людей! У всех страх и ужас – а этому как подарочек с неба упал.
– У нас тут наследник престола учится! А ну как замыслила девка дурное?! – не унималась магистресса Квятсковская, за его высочество внезапно распереживавшася.
Уж больно ей не по нраву было – Кощеева праправнучка и на попечении Академии. Тут до беды точно недалеко! Близенько до беды-то! Да только как от Эльжбеты Лихновской избавиться? Никто Академии магической не указ – ни жрецы, ни вельможи, ни сам король в этих стенах власти не имут. А вот правила всевластны. И не имелось в них указания, что всех Лихновских надобно с порога гнать.
– Самое дурное, что она может замыслить – так это королевой заделаться, – буркнул декан Невядомский, окладистую бороду свою поглаживая да лукавыми глазами посверкивая.