— Вы, как всегда, смущаете меня, Ваша Светлость, — Волшебница поклонилась.
— Что же сегодня привело Вас к нам в замок?
— Необходимость повидать Крапсана, — удрученно поведала она.
— Что ж, по крайней мере, встреча со мной сгладила неприятность сегодняшнего посещения. — Принц как всегда нежно коснулся губами кончиков ее пальцев и непринужденно взял под руку.
Ирис как можно кокетливее улыбнулась в ответ. Невольное ожидание подвоха со стороны Принца Туллия заставляло все время быть настороже и внимательно оценивать каждое движение. Примирение с подданными, как ни парадоксально, сделало его еще более нервным. Он словно никак не мог свыкнуться с тем, что перестал ассоциироваться у большинства балтинцев с кровожадным монстром, готовым поглотить все острова, не выплюнув и костей.
Отпечаток постоянной тревоги можно было заметить в его внешности. На лбу пролегли две глубокие морщины, а некогда столь умилившие волшебницу гусиные лапки превратились в подобие шрамов. Седина была еле заметна, но все же предательски пробивалась в смоляных локонах. Все эти мелкие перемены могли бы придать ему особый шарм или навести на мысль, что правитель постоянно погружен в тяжкие думы о судьбе государства, если бы не легкий запах спиртного, ставший его постоянным спутником и не заглушаемый никакими благовониями.
— Позвольте мне проводить Вас, — не дожидаясь ответа, он потащил девушку за собой. — Хочу предложить Вам небольшую авантюру.
— Буду Вам очень благодарна. — Ирис выразительно посмотрела на Эмеральда и скорчила на прощание забавную рожицу, отразившую все эмоции по поводу прогулки с Его Светлостью и будущего разговора с Крапсаном.
Еле сдерживая смех, Эмеральд подмигнул ей в ответ и вернулся к садовым экспериментам. С уходом Ирис это занятие вновь показалось ему унылым, как и в тот момент, когда он о нем узнал. Не прилагая особых усилий, волшебница умудрилась сделать сомнительное времяпрепровождение более сносным и увлекательным, как и любое другое дело, в которое они оказывались вовлечены. Он воспринимал подобную способность как нечто настолько обыденное, что почти перестал напоминать себе о том, кто она такая. Однако и здесь парень ничего не мог поделать. Даже в присутствии Аттель — знатной девушки, в которую он был давно влюблен и которая изредка отвечала ему приторной благосклонностью, — его охватывала сильная тоска, избавление от которой юноша находил только во время неспешной прогулки, срывая мимоходом очередной стебель и интересуясь у ведьмы, сгодится ли он ей.