Отец сузил глаза. Его ладони сжались в кулак.
В груди все похолодело, когда папа шагнул ко мне.
Тяжелая ладонь обожгла мне левую щеку. Следом послышался ответ:
- Замолчи!
Слезы, против моей воли, брызнули из глаз. Я прижала руку к горящей щеке. Взглядом, полным ненависти, посмотрела на своего родителя.
Монстр! Настоящий монстр, возомнивший себя вершителем чужих судеб!
И, словно подтверждая мои слова, отец властно сообщил:
- Теперь ты никуда не денешься, Джесси. Ты заплатишь за все, что сделала твоя сестра! Ты выйдешь замуж, и этот союз укрепит меня в войне с русскими.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я с опаской посмотрела в зеркало. Скривилась, увидев следы отцовской руки. Схватив тональный крем, я принялась размазывать его по лицу, и пока делала это, один вопрос загудел в моей груди.
Сколько раз так делала моя мама? Сколько раз она скрывала синяки, что оставил мой отец?!
При мыслях о ней, руки задрожали. Я зажмурилась и попыталась глубоко дышать. Даже спустя годы, раны от потери матери, все еще кровили и приносили боль.
Спокойно, Джесси, спокойно.
Я твердила эти слова, понимая насколько глупо они звучат.
Невозможно оставаться спокойной, когда впереди тебя ожидает такое будущее.
Уже через три дня, в день моего восемнадцатилетия, я должна буду выйти замуж.
Я не задавалась вопросом, кого именно выбрал для меня папа. Я была почти уверена, что этим человеком будет мужчина, годящийся мне в отцы, потому как только такого уровня люди окружали теперь его. И даже если у них имелись сыновья, ни один из них не мог дать столько власти, как их родитель.
А именно власти желал Алекс Уайт. Человек, являющийся моим отцом. Он, потерявший часть своего влияния, когда Амаль, его старшая дочь, вновь воссоединилась со своим мужем, Виктором, теперь жаждал вернуть утраченное.
Я догадывалась, что это может стать очередной причиной для развязывания войны... А для войны ему нужны была поддержка.
И потому скорая свадьба была лучшим решением для папы.
- Джесси! - голос папы раздался за дверью. - Тебя ждут!
- Иду! - крикнула я в ответ и тотчас поморщилась.
Мой голос звучал слабым. Вероятно, прошлая ночь, которую я провела в слезах, сказалась на моем самочувствии. Я ненавидела быть такой - лишенной сил, апатичной. За этим крылась та самая беспомощность, которая еще больше пугала меня, ведь в таком состоянии невозможно было себя защищать!