Скорее всего, где-то здесь есть выход одной из штолен. А это значит, что ждет меня либо стуканец, либо пустецкий. Причем скорее первый, чем второй. Пустецкий, как изначально горный дух, не привязан к одному месту, а вот стуканец — дух погибшего шахтера, напротив, обитает рядом с местом своей гибели. Вот и вычислили. Теперь отдарить бы в честь знакомства.
Пришлось идти обратно в комнату — в вещах у меня были сухари и фляга с ракией.
Прихватив угощение, вернулся обратно к лестнице и спустился вниз. Если мои подчиненные прикормили стуканца, то следует и мне найти с ним общий язык. Я, конечно, мог бы от него избавиться, но зачем?
Лестница уводила глубоко под землю.
Первый ярус подземелья. Второй. Дальше началась старая штольня — я не ошибся. Когда ступени закончились, погасил светлячка, позвал:
— Дух подземный, прими приношение, покажи место, где сложить дары.
Защиту ставить не стал. Стуканцы любят, когда к ним приходят с добром и доверием.
Теперь ждать.
Невозможность видеть в темноте нервировала до сих пор, хотя прошло уже почти четыре года. К этому сложно привыкнуть. Как иным людям — к полной слепоте. Непроглядный мрак и даже простые сумерки напоминали о моем увечии, о том, что некромант из меня теперь, мягко говоря, так себе. Магические светлячки или обычные фонари — лучший способ предупредить нечисть и нежить о своем появлении. Впрочем, даже с ними мои дела обстоят не слишком хорошо. Приходится устраивать настоящую иллюминацию, чтобы не спотыкаться на каждом шагу.
Сообразив, что сваливаюсь в упаднические настроения, приказал себе заниматься делом, а не ковыряться в том, что исправить невозможно. Тем более, что совсем скоро темнота начала потихоньку рассеиваться. Из недр штольни в мою сторону двигался призрачно-молочный огонь. Я видел только его и ничего больше. Лишь когда дух оказался совсем близко, мне удалось разглядеть его получше. Широкоплечий дядька, невысокий, с окладистыми усами до самого подбородка. В общем, вывод был сделан правильный — стуканец.
— Я к тебе с добром и дарами, — поднял повыше фляжку. — Не побрезгуй.
На мертвенно-бледном лице духа появилась одобрительная улыбка. Он повернулся ко мне спиной и, махнув рукой, пошел в глубь штольни. Свет его лампы стал намного ярче — я мог следовать за ним, не спотыкаясь. Идти пришлось недалеко. Один из боковых коридоров закончился завалом. Наверное, бедняга там и нашел свою смерть.