Задать вопрос не успела – странная просительница заговорила первой.
– Вы же вейна Байер, да? – подняв на меня взгляд, переспросила девчонка. – Кристин Байер, леди-детектив, ученица Симоны Вайолет?
– Не Кристин, а Кристель, – сердито донеслось из толпы. – И не Байер, а Брауэр. Брауэр! Я же тебе говорил! Вечно ты не тем местом слушаешь, Ренске!
– Зато бегаю быстрее, – не оборачиваясь, огрызнулась вейна. – Где тебя так долго носило, а, Уле?
– Где надо, – раздался ответ.
Миг – и между двух усатых торговцев в длинных балахонах протиснулся черноволосый курносый мальчишка лет десяти. Его я узнала. В начале пути он долго блуждал по салону в попытках найти свободное место и в итоге пристроился на скамье с моряками, откуда беззастенчиво рассмеялся, когда я предложила наглому вену поискать счастья в борделе.
Что ж, одной загадкой меньше.
– Кристель Брауэр, – фыркнув на девчонку, заученно повторил мелкий Уле. – Кристель Брауэр, ученица и последовательница знаменитой Симоны Вайолет, первой леди-детектива Соединенных Провинций. Вот она кто. Ведь так? – Он повернулся ко мне.
Обращение прозвучало столь внушительно и солидно, что я почти бессознательно кивнула.
Девчонка просияла. Глаза заблестели от вспыхнувшей в них отчаянной надежды.
– Пожалуйста, помогите! – пылко затараторила она, не отпуская моего запястья. Из холщовой сумки, болтавшейся на боку, появился немного помятый желтый лист, и так как я на всякий случай следила за руками обоих детей, то заметила, что внутри осталось еще с полтора десятка таких же листовок. – Наша сестра Ида Петерс пропала почти месяц назад, но никто даже не пытается ее искать. Когда мы обратились к дозорным, они со смехом выставили нас вон. Дескать, девушки с фабрик постоянно сбегают, лучше уж нам сходить в красный квартал или спросить у ее любовника. Но мы-то знаем, Ида совсем не такая! Она целеустремленная, упорная и никогда не совершила бы эту глупость. Да, она ушла с фабрики, но только потому, что верила, что способна на большее. А офицеры специально плохо говорят о девушках из бедных кварталов, потому что не хотят делать свою работу…
Блеклый портрет, явно отпечатанный в самой дешевой типографии, не позволял во всех подробностях разглядеть лицо девушки, но даже так можно было с уверенностью сказать, что Ида Петерс не походила на легкомысленную или распутную особу. Строгая блуза с плиссировкой и воротником-стойкой, заколотым брошью, аккуратная прическа, серьезный взгляд. Такие фотографии делали, чтобы приложить к рекомендательному письму для будущей работы секретаршей или учительницей, а не для любовников. Вот только…