– Ну, так что же вам нужно? – пытливый взгляд голубых глаз остановился сначала на лице журналистки, но потом вдруг метнулся куда-то позади нее.
Люция моментально взяла себя в руки и произнесла молящим тоном, заранее отрепетированном:
– Мне необходима ваша помощь!.. Очень необходима!
– Я уже вижу, – ответила Ольвия и прибавила: – Хотя вы пришли с другими намерениями… – хитро прищурив глаза, она поманила рукой удивленную Люцию в дом.
Журналистка послушно вошла в дом вслед за хозяйкой, отворившей дверцу узорчатым серебристым ключом, и увидела небольшую светлую комнату, залитую утренним солнцем. Посередине комнаты стоял прямоугольный деревянный стол, заставленный глиняными чашами, кувшинами, стопками старых книг и стеклянными колбами с разноцветными микстурами. Между ними лежали веточки подорожника и божьей травы. В левом углу белела печь, чуть дальше располагался шкаф для одежды и многочисленные полки на деревянных стенах, забитые книгами и сушеными травами. В правом углу комнаты у окна, в которое заглядывала калина, стояла низкая койка, застланная зеленым покрывалом. На ней спал крупный рыжий кот.
Люция подошла к койке, с намерением погладить кота, но тот вдруг распахнул глаза, ощетинился и зашипел, оскалив острые белые клыки. Выставив одну лапу вперед, он даже выпустил когти, намекая: «Не подходи, убью!». У него было разорвано правое ухо, а на лбу вырисовывался безобразный старый шрам. И видом и поведением он походил на разбойника, много повидавшего в этой жизни.
– Что это с ним? – удивилась Люция и, потеряв интерес к коту, спросила у Ольвии: – Вы не опасаетесь жить в такой глуши одна?
– Для меня нет большего блага, чем находиться в одиночестве, – ответила высокопарно молодая затворница.
По ее счастливой улыбке, Люция вдруг поняла, что девушка говорит правду.
– А как же различные темные личности, вроде беглых преступников, периодически шастающих в лесу, да и охотники? Разве вы их не боитесь? – спросила она.
Ольвия, сверкнув гневно глазами, произнесла с вызовом:
– Это они меня должны бояться, а не я их.
Люция иронично скривила губы, но промолчала. «Наверняка она вечером снимает с себя весь этот бутафорский наряд и идет в город, где ее дожидается уютная квартира и теплый душ с прочими благостями цивилизации!» – подумала она со злостью. На своем веку она уже встречала подобных шарлатанок, которые нарекали себя провидицами, знахарками и обирали наивных женщин и девиц, а порою и глупых мужчин, богатея на их суевериях и невежестве. Что же, пора приступать к важному делу. Она напустила на себя несчастный вид и, присев на скамью возле стола, начала говорить: