— Сегодня… — Шлефов отшагнул в сторону, схватился себя за ворот рубашки и со всей силы оттянул. Ему явно не хватало кислорода. — Сегодня закончим пару пораньше… Все свободны!
— Но, — подал голос ботаник с первого ряда. — Еще ведь почти час впереди! И… Это первая пара… Куда нам идти?
— Тебе что-то не ясно? Все! Пошли! Вон! — пулей студенты похватали личные вещи и бросились на утек, словно где-то в корпусе начался пожар, и это был вопрос жизни и смерти. Возникла жуткая давка, ругань. Рита с Сашей прихватили мою сумку, махнув головой в сторону выхода. Мол, мы подождем тебя в коридоре. Я двинулась за ними, пока не представляя, стоит ли говорить девочкам о казусе преподавателя? В спину раздался рваный рык: — Василькова, куда собралась?! Ты останься!
Я повернулась к нему, улыбаясь. Впервые так искреннее и радостно за последние три года. Мой голос был полон самодовольства и стальной решимости поставить засранца на место:
— Я приду к вам САМА, когда САМА посчитаю нужным. Это ясно?
А в ответ тишина. Я расценила это, как беспрекословное «да».
Он буравил меня взглядом, сжимая и разжимая налитые кровью кулаки. Умей Шлефов стрелять глазами, я бы уже представляла из себя решето.