Я хотела повернуть назад, да тут, в нарастающем облаке пыли, увидела запряжённую парой коней кибитку, управляемую самым что ни на есть настоящим извозчиком с кнутом в руках и тёмно-зелёном сюртуке на плечах.
— Эй, красавица! — вдруг окликнули меня из её глубины. — Здесь есть станция или двор какой постоялый?
— О чём вы, сударь? — горько усмехнулась я. — Лучше бегите отсюда без оглядки, да поскорей уже!
— Это отчего же... — высунулась из неё голова в тёмной фуражке со светлым околышком. — Мне бы, где остановиться до утра надобно, а то заплутали мы тут маленько...
— Не там вы ночлега ищете, милостивый господин, — даже и не знаю, почему так сказала, до того пристально в его такие добродушные глаза вглядевшись. — Разбойничья это база, только порежут вас здесь и ограбят, а то и вообще похитят, как меня, например...
— Хм... — уже меня внимательно оглядывая, проезжий незнакомец задумчиво погладил свой чисто выбритый подбородок. Оценивающе и я посмотрела на него. Этому мужчине на вид где-то за тридцать, хотя его слегка закрученные кверху пышные усы могут и исказить восприятие.
— Девка эта дело, барин, говорит, — зажавши кнут под мышкой, извозчик с каким-то раболепием обратился к своему пассажиру. — Покуда не поздно ещё, убраться бы нам отсюда подобру-поздорову надобно!
— Девкой ты будешь свою жёнушку называть, — безотчётно разозлившись, с неким недовольством ему бросила. — Разве не видишь, что перед тобой настоящая барышня!
— Звеняйте, впотьмах не углядел, — стянув шапку, вдруг почтительно поклонился он.
— Звать то тебя как, милая? — повелительным тоном поинтересовались из кибитки.
— Варя, — опустив глаза, как можно несчастнее выдохнула я в ответ.
— Значит, говоришь, что не из крепостных будешь? — больше высунувшись наружу, барин откровенно с ног и до головы меня оглядел. Ну будто собственность я какая!
— Да, не крепостная, вольная я… — не знаю почему, но здесь обижено надула губки.
— И доказать сие сумеешь?
— Нет, не смогу, увы, все бумаги мои синим пламенем погорели, в том смысле, что пропали они, хотя, думаю, один документик у моих похитителей и завалялся, да вот показать его вам они ни за какие коврижки не согласятся! Ведь не по своей я тут воле... Сирота теперь... Силой привезли да держат, а уйти не могу, поймают, только больше глумиться примутся! — со всей накопившейся болью вырвалось всё это из моих уст. — Езжайте уж дальше, барин...