Ее переполняло лихорадочное нетерпение вместе со странной уверенностью в своих силах. Она по-прежнему чувствовала, как браслеты запирают ее магию, пресекая свободный ток силы, но, кажется, это было неважно!
— Хотите, чтобы я вас оставил? — ровно спросил Кармель, но в его глазах Айлин увидела изумление.
— Нет, — призналась она. — Если только вы сами хотите уйти...
— Ни в коем случае, — откликнулся разумник и задернул занавеси. — Так будет лучше видно, я полагаю. Кстати, ваш нож у меня, Амина сняла ножны вместе с поясом, когда раздевала вас. Принести?
Айлин мотнула головой. Нож ей хотелось получить обратно, но это может подождать. Для ее собственных странных умений наличие или отсутствие ножа роли не играет. А вот задернутые шторы — это хорошо, это правильно. В спальне стало темнее, призрак будет лучше видно. Только что делать, если Марта уже успела уйти в Сады?!
«Звать! — решительно сказала Айлин сама себе. — Просто звать и верить, что я имею на это право! И не потому, что Претемнейшая сама назвала меня дочерью, а потому, что я хочу справедливости для этой бедной девушки!»
— Марта! — позвала она, до боли в глазах старательно вглядываясь в пустой воздух посередине комнаты. — Марта из деревни Глаффин! Марта, которая умерла вчера! Приди на мой зов! Прошу тебя!
Пушок, спокойно развалившийся на ковре, приподнял голову, насторожил уши, а потом перевалился на живот и уставился куда-то перед своими лапами.
— Марта! — с отчаянным упрямством позвала Айлин, и тут по спальне пронесся ледяной ветер, а над ковром, прямо между ней и Кармелем, засветилось бледно-серебряное пятно, становясь все темнее, ярче, на глазах превращаясь в человеческую фигуру...
— Марта... — повторила Айлин и услышала резкий вдох Кармеля — он тоже видел явившуюся душу. — Говори со мной, Марта! Прошу тебя!
У соткавшейся из воздуха девицы действительно были веснушки, зеленые глаза и рыжие волосы, заплетенные в длинные, слегка растрепанные косы. А еще — круглое, удивительно милое лицо, лукавый взгляд и зеленый корсет поверх тонкой белой сорочки, едва прикрывающей лодыжки. Девица огляделась — недоуменно, словно ее только что разбудили — и, увидев Айлин, ойкнула:
— А я правда на вас похожа! Простите, миледи...
У Айлин в горле словно застрял плотный ком — с такой наивной гордостью прозвучали эти слова.