Случается.
- А поскольку иных наследников у рода не осталось, то Его императорское Величество счел возможным удовлетворить прошение о наследовании фамилии по женской линии. Дабы род не прервался.
И такое случается.
Я покосилась на Бекшеева. Тот глядел даже не на юношу, а на пару мордоворотов его сопровождавших. О, даже не на пару. Четверка. И слуги. Надо же, какая важная персона.
Давно в нашу глушь этакие господа не являлись.
И тем странней.
- Гельшь весьма озабочен поиском подходящей партии. И даже одно время в свете упорно ходили слухи о помолвке с юной Высоцкой, но что-то да не заладилось, - добавила Бекшеева, провожая бодрого юношу взглядом.
Взгляд у нее тяжелый.
- А после и с Нихонтовыми не срослось. Возможно, возьми они кого попроще, но… - она расправила руку. Перчатки у дамы были тонкими, но вряд ли теплыми.
- Самолюбие?
- Полагаю, что так.
- Вряд ли у нас тут найдется подходящая невеста, - заметил Медведь, которому этот вот юный княжич с двойным именем явно не понравился.
Мне, к слову, тоже.
Настолько, что даже новое начальство раздражать перестало. Почти.
- Дело не в невесте… хотя, конечно, странно. Весьма странно, - она подняла воротник шубы. – У вас сегодня ветрено.
- Не сегодня, - отозвался Медведь и встрепенулся. – Тут всегда ветрено.
Чистая правда, к слову.
- Экипаж! – нервный крик донесся сквозь грохот старого грузовика, что полз по пристани. – Тут есть экипаж?
- Боюсь, - заметила я. – Его ждет разочарование.
Не то, чтобы экипажей не было. Имелись и телеги, и даже коляска у многоуважаемого Афанасия Евдокимовича, уездного доктора, с завидным упорством отказывавшегося признавать автомобили.
Были и телеги, и грузовики. Много.
И роскошное ландо супруги градоправителя, которое изредка покидало каретный сарай. Имелся старенький «Форд» Петлицкого, державшего этого монстру, чтобы было чем заняться. Да и в целом… но вот так, в аренду – увы.
- Прошу в экипаж. Александр Парфенович сказал, что вам дом готовят, я и отвезу. А завтра можно и в управление. Только еще с багажом. Багаж есть?
- А как же, - произнесло начальство, как почудилось, с немалою печалью. И на матушку поглядело.
- Отлично. Тьма… Зима Желановна, то есть, препроводите будьте любезны, - Медведь занервничал, а когда он нервничал, то всегда начинал говорить, много и без толку.