– Завтрашняя встреча состоится? – решился напомнить о своем присутствии Адальрик и, видя недоуменно приподнятую исковерканную шрамом бровь герцога, поспешил пояснить: – По поводу продления договора поставки энтразита.
Губы Франца-Фердинанда искривились в мрачной усмешке.
– Не думаю, что в сложившихся обстоятельствах нам стоит тратить время на обсуждение этой темы, – прогавкал он и вновь обратил внимание на своего подчиненного. – Все было написано до вас? А перепроверить документ вы не удосужились?
– Я проверял! – возмущенно пискнул тот. – Ни одной ошибки! Грамматической.
– Ах грамматической!..
В этот момент двери в бальный зал распахнулись. На стоящую у вершины лестницы компанию обрушился гомон и поток теплого воздуха, в котором ароматы духов перемешивались с густым еловым запахом растений, украшающих зал. Резко пахло свежей полиролью, которой, видимо, натирали паркет незадолго до начала бала. Адальрик уловил пока ещё еле слышный запах пота и поморщился, представляя какое амбре будет стоять здесь в конце вечера после многочасовых танцев в толпе и духоте.
– Если сегодня вы больше не нуждаетесь в моих услугах, то позвольте откланяться, - скороговоркой произнес Матеус, отвесил патрону спешный поклон и рыбкой нырнул в человеческий водоворот.
Франц-Фердинанд резко выдохнул, дернул головой, прощаясь с Адальриком, и, грохоча сапогами, ворвался в бальный зал.
Людское море, шумное и бурливое до появления герцога, смолкало под его тяжелым взглядом и расступалось. Адальрик смотрел на широкую спину удаляющегося герцога и ничего не понимал. Что нашло на имперцев? При чем здесь острова? Какие обстоятельства? Продление договора поставки энтразита было делом рутинным. Почему сейчас не стоит тратить на него время? Что случилось?
Адальрик откинул волосы со лба, решив, что завтра утром пошлет своего секретаря в имперское посольство, чтобы тот пошептался с коллегами и выяснил что к чему. Сейчас у него было дело совершенно иного рода и не менее, а может и более важное, чем договор поставки энергокристаллов. Адальрик ступил в зал, отмечая, что по мере того, как расстояние до герцога становится все больше, смолкнувшие было при его появлении голоса звучат все громче, грозя погрести под жеманным лепетом, кокетливым хихиканьем и ехидными шепотками любого сюда вошедшего.