— Называется «Веселые будни в сельской глуши», — продолжала визитерша. — Вы не пожалеете, господин Ховард, если возьмете мой роман в публикацию! Понимаете?
— Пока нет, — честно признался он. — О чем ваш роман?
— Комедия с положений о сельских буднях! Абсолютно оригинальная, свежая идея. В моей книге не какие-то там шаблонные персонажи. Знаете, как у нас любят писать: невеста с характером и суровый мужчина, которым не хватает недостатков или странного хобби? Нет! Мои герои не такие! Главный герой — хромой, одноглазый маг, потерявший магию, а главная героиня… Вы готовы?
— Я весь во внимании, — сухо отозвался Ховард.
— Женщина среднего возраста с надломленной душой, коллекционирующая полосатые носки и пережившая смерть любимого ручного дракончика! Вам нравятся ручные драконы?
— Терпеть не могу, — вздохнул он.
— А полосатые носки? — с надеждой уточнила писательница. — Все любят полосатые носки.
— Госпожа…
— Прицилла Алеф! Если что, это мое настоящее имя. Не какой-то там выдуманный псевдоним.
— Прицилла, — перешел Ричард на доверительный тон, — напомните: в каком жанре ваш роман?
— В комедийном.
— Прекрасно.
— Вы тоже считаете, что юмор — перспективное направление в литературе?
— Тут вы правы: юмор перспективен и любим… — Раздался тихий стук, словно он побарабанил пальцами по столу. — Вы что-нибудь слышали о книге Амалии Блум?
— Да кто же о ней не слышал? — в голосе писательницы зазвучали возмущенные интонации. — Ужаснейшая безвкусица с отвратительным названием. Я прочитала эту… «Порочную страсть», чтобы понимать, от каких книг следует держаться подальше. Вы знаете, что в ней есть картинки? Неприличные!
— Да, я сам выбирал эти иллюстрации.
— Но это же эротика ради эротики! — воскликнула писательница. — У героев вообще нет никаких шрамов!
— Вот именно! — Раздался щелчок пальцами. — Прекрасный пример, как автор понимает желания своих читательниц! А что смешного в хромоногом, одноглазом маге и побитой жизнью любительнице ручных драконов? Шутить над ними грешно.
— Но…
— И несмешно.
Последовала долгая пауза, а потом вдруг странный звук, словно девица заквакала. Неожиданно стало ясно, что Прицилла Алеф рыдает.
— И что же мне сделать? — провыла она.
— Переписать.
— В смысле? — Похоже, писательница резко передумала плакать и поперхнулась от испуга. — Сколько глав?