— Пойдем, — поманил меня Белый, когда огоньки в комнате уснувшего мага потушили.
— Здесь останусь! — заупрямилась я, не желая оставлять детеныша.
— Здесь ты будешь ему мешать. Да и тебе ведь нужно привести себя в порядок.
— В порядок?
— Вымыться, переодеться. Поесть. Что ты любишь есть?
— А у тебя есть еда? — удивилась я.
— Есть, — улыбнулся Белый.
— И мед есть?
— И мед.
— И сушеные ягоды?
— Нет, сушеных ягод нету, но может тебе понравится варенье. Вот твоя комната, заходи, располагайся.
С моим дуплом не сравнить. И вещей много и интересного всякого. А вот эта женщина мне не понравилась. От нее кисло пахло страхом.
— Я с ней буду жить? — я ткнула пальцем в упитанный живот. Дрожащая женщина подпрыгнула, слабо вспикнула.
— Нет. Это Нара. Она тебе поможет вымыться.
— Не хочу! Мне не нравится. Боится! Воняет, — я поморщилась.
— Да? Я тогда позову еще кого-нибудь.
— С тобой хочу мыться.
— Нет, — хмыкнул Белый. — Со мной нельзя. Не положено. Так что придется тебе тогда самой справляться. Вот видишь, это бадья. В ней вода, залезаешь туда, мажешься этим, трешь себя вот этим.
Я ткнулась носом в горшочек с чем-то, пахнущим цветами.
— Вкусно. Но не хочу так пахнуть.
— Разберись тогда сама как-нибудь, ты же женщина, у вас это впитывается с молоком матери, — так сказал Белый и ушел, прикрыв дверь. Женщины давно и след простыл. Я выглянула в маленькую щелку, приоткрыв дверь. Никого. Все ушли.
Вода была почти горячей. Чудо. Мне никогда не приходилось видеть зимой столько горячей воды. Приятное тепло охватило все члены, проникло в кости. А вот сюда можно положить голову… мррр-мррр-мррр…
Вода хлынула в нос и рот. Я закричала, еще больше хлебнув воды, толкнулась, потеряв чувство верха и низа. Хватку чьей-то чужой руки на волосах я уже почти не почувствовала.
***
— Дура! — испугано заорал Белый мне в лицо, вытащив за волосы из воды. Я могла только кашлять и отплевываться. — Кто же спит в воде?!
— П-п-прости! — хоть я и не замерзла, отчего-то зуб на зуб не попадал.
Но разговаривать со мной не стали, Белый зачерпнул жижи из горшочка, ляпнул ее мне на голову и размазал по волосам, потом плеснул сверху воды из кувшина, смывая. Столь же ловко, будто он каждый день кого-то мыл, юноша повозил по мне жестким мочалом и, подхватив под мышки, вытащил из воды. Я поджала ноги, вниз ручьями потекла вода.