Кто-то прошел по избе. Даринка шмыгнула обратно на кровать и накрылась одеялом. Скрипнула дверь. Кто-то вошел в комнату, приблизился к кровати и остановился. Судя по сопению, это он, тот самый возница. Поняв, что бессмысленно притворяться спящей, она открыла глаза.
- Проснулась? - каким-то тусклым голосом спросил хозяин, ногой подвинул к кровати табурет и поставил на него миску с пшенной кашей и кусочками тыквы. - А я в лесу тя нашел, - сообщил он, видимо, опасаясь, что его находка потеряла память.
- А лошадь... Там была моя лошадь, - робко спросила Даринка.
- Лошадь твою волки заели. Видел я - до костей обглодали. Ты ешь давай.
Даринка села и начала есть не особо вкусную кашу.
- Может, скажешь, как тебя зовут? - спросил мужик. - Я-то вчера тебя за пацана принял по одёже.
Девушка вздохнула.
- Даринка.
- А-а... Понятно. А меня Себастиан. Я тут эта... Живу, короче. С женой. Она придет скоро, познакомишься.
Даринка доела кашу, поблагодарила, и Себастиан забрал пустую миску. Стоило ему уйти, как в комнату вошла остроносая худая женщина, похожая на лисицу. Ее лицо было испещрено конопушками, а из-под платка выбивались рыжие пряди.
- Ну здравствуй, - сказала она, присаживаясь на край кровати. - А меня зовут Алжбета. Я жена Себастиана. Ну, рассказывай, как такая милая девчушка оказалась ночью в лесу одна, да еще и в мужской одежде?
Даринка взглянула в глаза Алжбеты и вдруг почувствовала острую неприязнь к этой женщине. Она явно хотела казаться простой и доброй, но за ее поведением хорошо чувствовалась фальшь.
- Заблудилась, - ответила Даринка. - На меня волки напали. Звездочка испугалась и унесла меня в лес.
- А, вот оно что, - по интонации было ясно, что Алжбета ей не поверила. - А мы-то уж подумали, что ты прячешься от кого... Ушки-то у тебя не человеческие. А кто твой отец-то?
Всем нутром Даринка почувствовала, что говорить правду нельзя.
- Я сирота, - ответила она.
- А лошадь ты откуда взяла?
- От дяди осталась. Помер дядя зимой.
- А-а... - протянула Алжбета и покивала головой. - А сама-то откуда будешь?
- А из Бански-Быстрицы...
- Так у тебя от дяди дом должен остаться. Дядя ведь не на улице жил?
- Не было дома у дяди. Он был проповедником. Вот мы и ездили с ним... В кибитке. Он проповедовал, а я стирала, еду готовила... А потом помер он. Зимой еще.