И куда он посмотрел? На короля, или, может, темную делегацию? Нет, на наш дуб. Я дышать перестала, снова вжимаясь в ствол.
— Варя, здесь что-то не так, — повторила Изольда.
— Там Матеус, тут дракон, все не так, — тихо согласилась я.
— Нет, я не о них. — Она переминулась с лапы на лапу.
— Что ты имеешь ввиду? — насторожилась я.
— Не знаю, — птица встопорщила перья. — Страшно…
Если Изольде страшно, дело плохо. Она у меня не отличается трусостью, скорее, наоборот. Дракона обокрасть — это вам не хухры-мухры!
— На каком это ты языке говоришь? — обернулась на нас рыжая. Так заинтересовалась, что даже от разглядывания красноглазого оторвалась.
— Это островной диалект, — соврала я первое, что пришло в голову.
— Потом расскажешь, что это за острова такие, — прищурилась на меня рыжая. Не поверила, похоже.
— Совсем ополоумела? — зашипела на меня Рудольфовна. — Всю конспирацию рушишь нам! Какие острова?!
Лучше бы подвеску дракону вернула, ворюга! Изольда встретила мой недовольный взгляд и тут же обиженно замолчала, дернула длинной шеей и нахохлилась, сделавшись похожей на большой черный шар.
Я высунулась из-за плеча Мирены, снова наблюдающей за церемонией приветствия. Ящеры сели, и я собиралась аккуратно прокрасться к выходу.
Наш король прижал руку к груди и что-то говорил драконам, вернее, Артуру. Тот слушал его с каменным лицом, а потом резко повернул голову на наши дубы. Но как? Я же даже шагу не сделала... И тут я догадалась, как он нашел меня утром. Подвеска! Ну конечно! И оставил он меня там, у дома, потому что Изольда уже с ней умотала. Он ее чувствует!
— Рудольфовна, лети скорее отсюда, дракон нас спалил! — выдохнула я.
Изольда почему-то молчала и улетать не спешила, я бросила на нее требовательный взгляд и единственное, что успела, это подхватить на руки падающую замертво птицу, прежде чем самой рухнуть на колени: земля под моими ногами вздрогнула, а затем светлые камни площади будто разрезали гигантским когтем.
— Прорыв! — громко крикнул седовласый маг, кажется, прибывший с темными, и взмахнул рукой.
Я не видела, что конкретно делали маги и драконы, не волновал меня и Матеус. Все это сейчас не имело значения! Я прижала ворону к груди и исхитрилась вывернуть шею так, чтобы хотя бы попытаться уловить стук ее сердца. Только в общем гомоне слышно ничего не было. Птица разжала лапу, и чужая подвеска упала мне в ладонь. Я сунула ее в карман, к заработанному медяку, и провела по жестким черным перьям рукой.