— Вы мне, наоборот, нужны в абсолютно здравом уме, — добавил Кайлер.
— Я? — удивилась Дея. — Зачем?
— Не вы лично. Гай. Но он взбесится, если с вами что-нибудь нехорошее произойдет.
— Гаяр. У тебя проблемы с памятью?
— Гаяр, — все еще смеясь, согласился Кайлер. — И знаешь что? Я рад, если тебя по-настоящему волнует только имя. Значит, других принципиальных возражений нет.
— Есть, — помрачнел Гаяр. — Те же самые, что… сколько, одиннадцать лет назад?
— Почти двенадцать. То есть ты не поумнел за эти годы? Прости, не верю. Даже я набрался ума.
Дея смотрела, как они, препираясь, словно склочницы на общей кухне, уминали гренки… смотрела, смотрела — и не выдержала. В конце концов, Гаяр прав, со вчерашнего вечера с ней что угодно могли сделать, но не сделали. Единственная по-настоящему досадная неприятность – она совсем не помнила, что случилось в «Сладком драйве». Но тут уж точно не с этих двоих спрашивать. Может, Роман расскажет, когда она вернется?
Роман… Почему-то, стоило подумать о нем, как заломило виски, а в той неведомой части души ли, разума, где обитал ее дар, неприятно зазудело. Словно ногтем по стеклу заскребли. Как будто именно с ним, с парнем, которого она любила, как раз и были связаны все вчерашние неприятности и проблемы. Но ведь это не так? Он сейчас наверняка волнуется. Ищет ее. А она здесь… кофе пьет!
Хороший, кстати, кофе. И хрустящие, поджаристые гренки, и нежный, с пряными травами паштет, который она тоже, по примеру Гаяра, украсила помидорными ломтиками. Как же она проголодалась! Пока не откусила первый кусочек, даже не понимала, насколько сильно голод сбивает восприятие и мешает здраво мыслить.
Она так увлеклась завтраком, что перестала следить за разговором – да и зачем, если все равно не понимает, о чем речь? Чужие семейные дела… И никакой Кайлер не «бывший» родственник. Видно же. Дея даже не сомневалась, что эти двое – братья. Не только из-за внешности, хотя схожесть бросалась в глаза. Сходство более тонкое, почти неуловимое. Жесты, интонации, взгляды. А еще – то чувство, что звучало в голосе Гаяра. Дея не могла дать ему определение. Обида? Горечь? Она сказала бы – ненависть с любовью пополам, но разве так бывает? Но, как ни назови, такое чувство может вызвать только тот, кто был когда-то дорог. Кто дорог до сих пор, но ты не хочешь этого признать даже перед собой.