- Не надо…
Ей казалось, она кричала – но из надорванных легких вырывался лишь ее слышный хрип. Хозяин, тем не менее, понял.
- Не надо?
- Не надо… я больше не буду.
- Не будешь? – Он придавил котенка ко дну. Тот отчаянно пытался вырваться – вода забивалась в уши и нос, но котенок страстно хотел жить!
- Не буду.
- Запомни. Сначала – ее. Потом – сестру. Ты помнишь про сестру?
- Не надо…
- Я спросил – ты помнишь про сестру?
- Да! – слова становились все тише, девочка уже не могла говорить….
- А помнишь ли ты, как тебя зовут? Так вот, впредь, ты – Рабыня! Поняла? РА-БЫ-НЯ! Да ты и жива лишь потому… я так решил. Пока еще, жива. Пока – потому что, если это повторится! - я разделаю тебя на кусочки и вышвырну в эту дыру, где тебя уже никогда, и никто не найдет. А потом – приведу сюда твою сестричку, Олю… ей сейчас восемь?
- Нет… - Она протянула руки. Не надо, не надо сестру! Она будет покорной, будет!
- А… Кажется, уяснила. Ладно. – Он вытащил обмякшего котенка и вложил его в руки девочке. - На, держи. Если сдохла – другого принесу.
Котенок выжил. Девочка так старалась вернуть ему жизнь, так прижимала к себе – вода хлынула из заполненных легких, и котенок зачихал, рванулся и забился под кровать, навсегда запомнив и этот день, и страшные руки Хозяина…
С тех пор прошло много дней. Она подросла. А девочка – осталась прежней. Почти прежней. Раньше она что-то рассказывала котенку, пыталась петь, носить ее на руках – но, после всего случившегося ее словно подменили. Теперь же - постоянно молчала, долгими часами сидя возле отверстия, а если и открывала рот – с ее губ срывались несколько коротких, рубленых слов:
- Я - девочка Лена. Мне - двенадцать лет. Я, все еще – живу…