***
Я просыпаюсь на том же холодном полу. Мои вещи еще влажные, но сухих никто не принес. В изоляторе холодно, когда я выдыхаю идет пар изо рта, на улице резко похолодало, и теперь предательский кашель то и дело вырывается из горла.
Я чувствую, как начинаю заболевать, но всячески пытаюсь этого избежать, растирая себе ладони и ступни, свои мокрые от дождя кроссовки сбрасываю также, как и носки.
Мне нельзя замерзнуть, а выпускать меня отсюда никто не станет раньше трех суток. Это вторые, и я не знаю, доживу ли так до третьих, если говорить по правде.
Очень хочется пить, хотя бы каплю воды, но я понимаю, что это гиблое дело. Лидия Ивановна хоть уже и ушла, на вечернюю смену заступила Римма. Такая же гнилая внутри, хоть и моложе.
Им плевать на нас, и если “угодных” бабочек они еще берегут, то неугодных, как я быстро списывают. Они не боятся милицию и всяких там проверок. Уже повзрослев я поняла, что их кто-то покрывает. Супруг Лидии Ивановны какой-то там высокопоставленный мент, так что мои угрозы обратиться в милицию не более, чем наивная пустышка, в которую не верю ни я, ни сама Лидия Ивановна.
Я просыпаюсь ночью от какого-то шуршания под дверью. Поднимаюсь, прокашливаясь. Мне жутко холодно и меня прямо трясет. Приложив руку ко лбу понимаю, что у меня температура. Очень вовремя, Ксюша. Просто молодец, умница! С таким парадом ты не дотянешь даже до выпуска. Так держать.
— Ксюша…
Глухой скребок в дверь повторяется, и я поднимаюсь. Я узнаю ее голос сразу и улыбка озаряет мое лицо. Меня пришли проведать.
— Таська, ты?
— Ну а кто? Я конечно. Ты как…Больно было?
Спрашивает осторожно, а я не хочу Таську пугать. Она как ромашка такая нежная, пугливая, чуть что, сразу в слезы. Даже хуже меня.
— Нет…Тась, иди спать. Уже поздно.
— Я не могу уснуть. Мне страшно. Скажи, что там было? Мужчина…какой он был? Он тебя бил?
Таська на год младше, и она домашняя. Этим все сказано. Ее родители были какими-то шишками, она не знала голода, и поначалу даже ревела от громкого голоса надзирательниц. Мне ее жаль, она совсем не приспособлена для такой жизни.
— Тась, меня никто не тронул. Все обошлось, только не говори никому.
— Не скажу. Ксюш, я…я пришла попрощаться.
— Что? В смысле?! Таська, что удумала? Не смей мне тут нюни разводить! Ты слышишь? Все нормально будет!