Честное слово, не будь меня, все бы решилось легко и просто. Так сказать, загодя. Получив развод ценой немыслимых затрат, мой дорогой брат оставил бы своего малолетнего отпрыска тетушке, та бы недоглядела за чадом, чадо получило бы десяток шрамов от жизни и начало ценить эту самую жизнь. Вполне возможно к своим двадцати годам Дамиан Огги был бы уже одноруким и одноглазым бедняком-скитальцем, но определенно, куда более осторожным. И в то же время, с учетом всех его проказ, до этих светлых дней он мог и не дожить. Впрочем, это бы меня не касалось и не тревожило…
Словно в ответ на мои сожаления кабинку вначале мягко, а затем и куда более резко качнуло вправо и вперед, следом столь же резко назад. Шарниры крепежей над нашими головами пронзительно взвизгнули, раздались громкие вскрики и отборный мат. Материлась, как ни странно, та самая сердобольная дама и была она в этом деле столь виртуозна, что прочие пассажиры решили не перебивать ее простодушный речитатив.
- Непредвиденная ситуация. На зеленой струне обвал! Повреждены три опоры. Дамы и господа мы вынужденно меняем направление на сиреневую струну, - громко сообщили нам по гомофону внутри салона и предложили активировать спасательные пояса, на случай падения.
- Разве они кого-то спасают?! – вопросил не стремящийся обезопасить себя мужчина в первом ряду. Одной рукой он уперся в соседнее кресло, второй в кресло через проход, ноги его тоже участвовали в попытке удержаться на месте, но все время соскальзывали.
- Определенно, да… спасает, - обнадеживающе раздалось слева от меня, где кто-то дополнительно приматывал себя ремнями дорожной сумки к креслу. Но стоило только в это уверовать, как сзади добавили:
- Ага! Ваших родных от необходимости собирать ваше тело по всему склону.
Вот и еще одна печальная крупица правды обо мне - вряд ли кто-то помимо тети будет искать мое бренное тело, чтобы по всем правилам захоронить. После предательства Маверика мне пришлось долго зализывать сердечные раны, а те редкие случаи, когда я соглашалась встретиться хоть с кем-то, приносили ядовитую фантомную боль. Ненароком я сравнивала обычных мужчин с обманщиком-магом и теряла к ним интерес. Вернее, не находила его вовсе.
Словно я любительница острой пищи нажила себе язву и перешла на пресную еду, однако не смогла ни распробовать ее ни по достоинству оценить. В последние пару лет я искренне надеялась, что время излечит это безвкусие, но видимо не судьба. Здесь и сейчас все завершится.