Бедняга, кажется, был без сознания. Надеюсь, что только без сознания. Я сейчас ничего не чувствовала и не могла понять.
— Заходите! — коротко бросил маг, унося Агента вглубь дома.
Я прикрыла за собой дверь и последовала за ним.
— Это с ним из-за того, что связи рвутся? — спросила я.
Мирт Данович осматривал ворона, уложив на кухонный стол.
— Боюсь, что нет. Хотя связи сильно повреждены, — он влил в птицу приличный сгусток магической энергии. Через истончившуюся, но все еще существующую связь меня опалило жаром. Агеша дернулся, моргнул, подобрал крылья и лапы. — Он держится только потому что это не обычное животное, а фамилиар. Он тянет силу из вас.
— Но что с ним случилось?
Мирт Данович мне не ответил, он ушел в комнату и принялся кому-то звонить.
— Здравствуйте, Лина Дановна. Позовите, пожалуйста, Афрона Картовича к телефону. Это срочно, — и после небольшой паузы обратился уже к ветеринару: — Афрон Картович, срочно собирайтесь и приходите ко мне. Здесь Роза и Агент. Птица в очень плохом состоянии. Похоже на отравление, — маг повесил трубку и повернулся. — Ждем, Роза Линовна.
Картович практически телепортировался, так быстро он возник на пороге квартиры, красный и запыхавшийся.
— Что? Где? Роза! Что случилось?
— Я не знаю! Ему вдруг плохо стало!
Ветеринар сбросил верхнюю одежду прямо на пол, закатал рукава, обработал руки и принялся за осмотр.
— А сама что скажешь? Что у него?
— Не знаю! Я ничего не могу почувствовать!
— Вот беда-то! Мирт Данович, вы, кажись, правы. Отравление. Если бы он не был фамилиаром...
Я всхлипнула.
Меня мужчины отправили в комнату, помочь я ничем не могла, только кидалась под руки, стоило Агеше дернуться. Вот ведь! Скольким магическим существам помогала, а своему, родному, не могу, веду себя как истеричка.
В прихожей подобрала вещи Картовича, отряхнула и повесила на вешалку.
В комнатах не могла ни присесть, ни прилечь, металась от стены к стене. А тут еще телефон на глаза все время попадался. У меня прямо в голове стучало — позвони Кейру, расскажи ему все! Предупреди! Ты провинилась, ты все сделала неправильно, любимый будет недоволен, любимый расстроится. Рука тянулась к телефонной трубке, как намагниченная.
Дверь кухни открылась, я кинулась туда, к выглянувшему Картовичу.
— Ну что?! Как он?
— Зоб я промыл, желудок тоже. Адсорбент дал. Ему бы еще капельницу поставить, но у меня нет с собой ни системы, ни препаратов. Хорошо бы ему кровь почистить.