Но, как выяснилось, не так это и легко — убить себя.
Наверное, все потому, что когда-то Курт, как и все Разрушители, спешил жить. Те, чья жизнь коротка, а душа выжигается все сильнее с каждым применением дара, именно спешат.
Потому что к тридцати острое чувство одиночества в толпе становится невыносимым. И в последние три года жизни Разрушители обычно обрывают все связи, кроме рабочих, и просто доживают свой век.
Курту повезло. Он не был одинок в толпе, ведь рука об руку с ним шла Вера.
Черноволосая синеглазая бестия с томным, украшенным хрипотцой, голосом. Она лишь одним своим присутствием могла возбудить всех мужчин в радиусе ста метров, а женщин — вогнать в черную тоску зависти.
Несмотря на свой дар – темпераментная, знойная и невероятно сексуальная.
Рядом с Верой тоже вполне симпатичная, но более спокойная, Рита казалась серой мышкой.
Рита.
Курт сжал горлышко бутылки и глотнул обжигающей текилы, пытаясь растопить мгновенно поднявшийся комок горечи и ненависти.
Рита давно мертва.
Ей повезло больше, чем ему. Она не живет в этой хрустальной тишине стеклянного мира.
Хрупкого, как фарфоровая чашка. Висящего над бездной на тонкой паутине.
Курт - один из тех пауков, которые плетут этот спасительный канат, не дающий вселенной развалиться.
Даже сейчас, после того как срок подошел, а он не умер.
Полковнику иногда нужна помощь. И Курт никогда не отказывает старому другу.
Последнему, кто помнит Курта еще {живым}.
Отсалютовав бутылкой оранжевому солнцу, Курт опорожнил ее, выбросил с балкона на газон (завтра придет прислуга и все уберет), и поплелся внутрь.
Идиот.
Надо было закрыть дверь. Толку от кондиционера, если жар с улицы все равно идет в комнату!
По телевизору шел какой-то фильм. Судя по фальшивым крикам ужаса — триллер. Курту было все равно. Хотя бы так надо разбивать эту проклятую тишину!
Лежащий на журнальном столике телефон отчаянно завибрировал.
На экране высветилось «Полковник».
Курт усмехнулся. Интересно, что будет делать этот несчастный, когда Шварц все-таки сдохнет, как ему было положено еще три года назад?
Плевать.
На все — плевать.
Взяв телефон, Курт принял вызов.
- Was du auch willst, Colonel, keine Zeit, — забывшись, он начал разговор на дойчельском.
- Здравствуй, Курт, — Полковник ответил на рассейском.
Что-то было в его голосе... виноватое.