Печали и тёмные тона в одежде ушли в прошлое, когда Антонина Сергеевна неожиданно влюбилась в торговца с Сенного рынка — Ашота, у которого она частенько покупала свежие фрукты, овощи и зелень. Сильная и всепоглощающая страсть между этими двумя разгорелась вопреки всему: разнице в возрасте, культурным традициям и языковому барьеру...
Как того и следовало ожидать, в один прекрасный день Ашот явился пред Антониной Сергеевной, постучавшись в двери её квартиры. В одной руке Ашот держал букет красных гвоздик, а в другой — свой маленький потрёпанный чемоданчик. Протягивая Антонине Сергеевне бархатную коробочку с кольцом, Ашот смущённо бормотал ей свои предположения об их будущей совместной старости и взаимной любви до последних дней...
Денис был обескуражен подобным поворотом событий. Его жизнь, пусть и скучная, и однообразная, - всё ж таки, протекала медленно, вальяжно и размеренно. Даже после женитьбы Денис умудрялся жить "на два дома", разъяснив Насте, что "так" и ему, и ей будет намного удобнее.
А Антонина Сергеевна продолжала привечать, жалеть и холить Дениса, как своего единственного и горячо любимого, пусть и давно повзрослевшего ребёнка. Она с удовольствием выпекала ему воздушные ватрушки, сырники и блинчики, щедро поливала их малиновым вареньем, громко сетуя на то, что молодая жена так готовить ещё не умеет, да и вряд ли когда-либо научится!
А ещё Денис очень любил отдыхать в своей комнате, частенько скрываясь там от шумных детей и агрессивной тёщи. Объявив Насте о необходимом походе в магазин или, например, в погреб, Денис, на самом-то деле шёл к маме, - в соседнюю квартиру от тёщиной! Он незаметно проскальзывал в своё личное убежище и таился там: просматривал каки-нибудь журналы, слушал музыку в наушниках, наблюдал из окна за жирными голубями и кошками, снующими по двору. На двери его комнаты ещё с детских времён осталась массивная железная щеколда, задвинув которую, можно было притвориться, что ты спишь, тем самым давая понять любому потенциальному посетителю, что мешать не надо!
С появлением Ашота многое изменилось. Антонина Сергеевна почему-то сразу перестала готовить свои, необычайно крупные, а поэтому - сочные пельмени и переключилась вдруг на долму. Теперь из кухни частенько доносились раздражающие запахи каких-то незнакомых острых приправ. Нарушение привычного уклада жизни удручало Дениса. Мать же, наоборот, расцвела и всё время счастливо и загадочно улыбалась.