Денису даже показалось, что она издевается над ним, поучая его, как маленького провинившегося мальчика. И не зная, как справиться со страхом, с наступающей угрозой, Денис вдруг надрывно закричал:
— Что? Мало тебе? А ты пойди-ка поработай, а то сидишь дома, как клуша и не знаешь, каким трудом деньги достаются!
Настя почему-то не стала пререкаться, а лишь устало опустила плечи и с какой-то тихой печалью посмотрела мужу в глаза, но, видимо, не нашла там ничего, кроме ожесточения и ненависти, и отпрянула, не в силах бороться с очевидным.
На следующий день Настя подала на развод... А Денис собрал свои нехитрые пожитки и вернулся в отчий дом.
Теперь Денис жил у матери, стараясь, по возможности, избегать нежелательных встреч со своей "бывшей". Он успокаивал себя тем, что Настя, конечно же, поиграется некоторое время в строгую тётеньку, повоспитывает его, а потом одумается.
«Ничего, приползёт ещё обратно! Кому она нужна такая - с двумя-то детьми?» — логично рассуждал Денис, в полном одиночестве слоняясь по городу.
И всё чаще Денис отправлялся вечерами "в загул" по разным питейным заведениям. Усевшись за какой-нибудь дальний столик в полутёмном зале, он заказывал водки и сразу же торопливо заливал "в себя" несколько рюмок этой благотворной прозрачной жидкости, хорошо расслабляющей тело и мысли.
Денис также часами мог слушать джазовые композиции в исполнении каких-нибудь неизвестных музыкантов, шлифовавших своё мастерство в многочисленных питерских кафе.
Громкая кокафония беспорядочных резких звуков приводила Дениса в состояние транса, помогала забыться, отключиться, не помнить о проблемах...
Ближе к утру Денис денис вставал со своего места и чаще всего отправлялся бродить вдоль набережной реки Фонтанки. Всё это время вынужденного одиночества, Денис, не желая думать о Насте, старался думать о чём-нибудь другом. Но мысли его путались и, не находя себе достойного предмета размышлений, всё ж таки опять переключались на Настю... Он скучал по ней...
Иногда Денис анализировал свою прошлую, по сути - самую простую и незатейливую жизнь, и невольно задавался вопросами, которые раньше его, вроде бы, ещё не мучили: почему он выбрал именно Настю, а не какую-либо другую девушку себе в жёны? Посетило ли его тогда чувство, похожее на то, что люди называют любовью? И какая она на самом-то деле, эта самая любовь. Неужели примерно такая, как была у него?