От этого уверенного баса меня пробрало до костей. Стало так холодно, но, слава Светлой матери, голова у меня закружилась и я быстро отключилась.
Пришла в себя я от того, что чьи-то руки, твердые и мозолистые, хлестали меня по щекам.
Голова моя, бедная моя голова, моталась из стороны в сторону, но глаза упорно не открывались.
Вот он, отходняк. Вот что значит отсутствие тренировок.
А ведь говорила мне бабуля, сколько раз говорила, мол, Ведяночка, ты хоть раз в недельку да вызывай Рысю своего.
Котелок для этого дела всегда освобождала от остатков зелья, даже когда варила зелье от неутолимой любви.
Да, бабуля моя была ведьмой экстра-класса. Хоть и самоучкой. До всего сама дошла. Я-то дело другое. Росла в неге и холе, что и говорить. Знала, что мне в Академию отправляться придется. А куда деваться-то?
Ведьмочек, которые остались на свете одни-одинешеньки, только Академия и могла принять.
Потому как дар. А дар надлежит развивать под присмотром.
А то ведь как семнадцать исполнится, так и пойдет все наперекосяк.
Мне вот уже восемнадцать. И оставили меня при бабуле только потому, что она со мной вполне справлялась. После смерти же…
Я застонала и, так и не открыв глаза:
– Хватит… Ну хватит же бить меня по щекам! Я уже. Уже я.
Пришла в себя, говорю.
Я мотнула головой и отбросила чужую жесткую ладонь и наконец открыла глаза.