Он еще раз всмотрелся в отражение девушки, стоявшей перед ним.
Красивая. Красивая не той броской, эффектной красотой, какой обладает Ишнаис, а тихой, не бросающейся в глаза и не бьющей на эффект. Милая, нежная – это все про нее. Чего нельзя сказать об Ишнаис. Ее Ворон при всем желании не мог назвать ни нежной, ни, тем более, милой. Хотя, конечно, с ним она была и мила, и нежна. А вот с другими... Да, обходительностью и приветливым нравом Ишнаис отнюдь не отличается. Но это не делает ее менее любимой и желанной для него. Наверное. Вот только...
И Ворон с тоской взглянул на девушку с золотистыми волосами, которые еще недавно были огненно-рыжими. Она смотрела на него с немым укором. А может, это было просто его воображение...
– Любимый!
Вздрогнув, Ворон провел рукой по зеркальной поверхности, стирая образ той, что так неожиданно потревожила его душевный покой и заставила сомневаться в себе и в своих чувствах к невесте, и, не оборачиваясь на быстро таявшее отражение Тиалин, пошел навстречу своей принцессе. Ишнаис искала его и в этом была она вся.
– Что ты здесь делаешь, милый? – взяв его под руку и тесно прижавшись к его боку, она настойчиво заглядывала ему в глаза, ища его взгляд, но Ворон так же упорно не смотрел на нее.
– Что-то случилось, Ишнаис?
– Я просто соскучилась, мы не виделись целую вечность!
По-прежнему не глядя на невесту, Ворон поцеловал ее в щеку, а перед глазами стояло сероглазое лицо, обрамленное золотыми волосами.
Ворон недовольно нахмурился, встряхнул головой, словно прогоняя наваждение и наконец взглянул на Ишнаис.
– Пойдем ко мне, – в голосе ее появились тягучие хриплые нотки, зрачки расширились, заливая золото глаз беспросветной чернотой. – Хочу тебя...
Ворон нахмурился еще больше. Эта ненасытность принцессы начала его утомлять и раздражать. Не то чтобы он был против занятий любовью, но не в таком же количестве! Казалось, плотские утехи заменили ей в их отношениях все: совместные беседы, уютное молчание за чашкой чая, разделенное на двоих, прогулки, посещения разных мест, походы в кафе и рестораны, балы.
А ведь поначалу ему это даже нравилось! Ее страстность, раскованность и изобретательность в постели делали ее весьма приятной любовницей и заставляли желать ее вновь и вновь. Ее же обнаженное тело сводило его с ума и заставляло кровь вскипать в жилах. Но то было поначалу, а сейчас ему все больше хотелось просто поговорить с ней, узнать, о чем она думает, подержать за руку, погулять по каменным улицам...