– Что ж, поздравляю с новой должностью, тарр Рэдри, – очень ровным и спокойным голосом произнес он. – Выполняй свои обязанности прилежно и береги Ликсу Гроумвелл. Тебе несказанно повезло с госпожой.
Лихо будто подменили. Разом позабыв обо всех вольностях, что были приняты в доме Гроумвелл, он превратился в того самого юношу, каким переступил мой порог: стал предупредительным, вежливым и таким вышколенным, что мне отчего-то иррационально захотелось загнать его в господский паланкин прямо на глазах у придворных. Привыкли же все, что Ами летает со мной, как давняя подруга, – почему бы не продолжить славную традицию с Эрном?
Особенно когда он такой нарочито правильный – и даже помнит, что если король не задал прямого вопроса, то и раскрывать рот не следует, вполне достаточно поклона.
– Я желаю поговорить с тобой позже, тарр Рэдри, с глазу на глаз, – добавил Его Величество. – Подожди здесь, пока мы с атиссой Гроумвелл не обговорим первостепенные задачи.
Я вопросительно приподняла брови, но этот жест король проигнорировал, повелительно указав помощнику на неудобную танкетку возле секретарского стола – для неугодных посетителей, которым клиния не полагалась. Я не посмела возражать.
Он недоволен? Чем?
– Ликса... – король тяжело вздохнул и забрался с ногами на клинию, не обращая внимания на смявшийся сарунг*. Из-под него тоже выглянули босые ступни – с острой выступающей косточкой на щиколотке и высоким подъемом, расписанным золотыми узорами драгоценной магии высшей пробы. Его Величество в буквальном смысле ходил по золоту, и сегодня оно проступило сквозь кожу еще четче и ярче, чем прежде.
*{Прим. авт.: сарунг – традиционная нижняя часть одежды, представляющая собой полосу ткани, в которую – угадайте, что? – предполагается завернуться хитросделанным способом.}
Он волновался. Сильно. Так сильно, что врожденный дар готовился защитить своего господина и повелителя от любой опасности – даже воображаемой.
– Да, Ваше Величество? – невольно посерьезнела я.
Аурелис откинул голову на подлокотник клинии – очень знакомым, почти болезненно-привычным движением. Когда так делала королева, ее волосы струились вниз с небрежным, естественным изяществом, доступным лишь красивым от рождения людям.
Его Величество красив не был. Коротко остриженные волосы топорщились жесткими зеленовато-черными вихрами, вчерашняя щетина выкрашивала щеки и подбородок в серый цвет, тенью ложилась на шею и только сильнее подчеркивала острый кадык.