Вместо ответа я сосредоточилась, и паланкин, чуть покачнувшись, приподнялся над землей. Новый помощник выдохнул и вцепился в единственную свободную подушку, будто она могла спасти его в случае падения. Я проследила за тем, как первый испуг на его лице сменяется мальчишеским восторгом, прикрыла глаза и невесть зачем сообщила:
– Я – атисса Ликса Гроумвелл, наследница истинного рода. Я не стала придворным магом по одной-единственной причине: я не захотела.
Сама не знала, что способна на такой высокомерный, самодовольный тон, и искренне удивилась, услышав его из своих уст. Новый помощник и его неподдельный детский восторг определенно влияли на меня не самым лучшим образом, но не успела я задуматься об этом, как Лихо отмочил очередной номер.
Собственно, ничего особенного он не сделал. Задай он этот вопрос кому-то другому, и прозвучало бы вполне пристойно – как продолжение светской беседы и предложение обменяться мнениями о придворной службе.
Но Лихо спросил именно меня:
– Почему не захотели? – и сам сконфуженно замолчал, запоздало осознав, с какой поддевкой это прозвучало.
Обычай держать при дворе специально обученного мага тоже пришел с большой земли. Его Величеству нравилось все необычное и прогрессивное, несмотря на то, что он и сам был наследником истинного рода и ни в каких помощниках в высоком ремесле не нуждался. Но ведь при необходимости Его Величество вполне способен, скажем, приготовить еду или вымыть свои покои – это же не значит, что он должен этим заниматься, будто у него нет другой работы!
На материке придворных магов обязывали находиться при короле практически неотлучно. Почтенному атиссу Купруму, занявшему эту должность после восхождения юного правителя на престол, даже выделили покои в королевском крыле, чтобы он мог прийти к Его Величеству в любое время дня и ночи, как только возникнет необходимость.
Я тоже могла жить под одной крышей с Аурелисом. Приходить к нему по первому зову и оставаться подле его руки. Всегда.
Именно поэтому я и отказалась даже участвовать в отборе. Именно поэтому Его Величество никогда не настаивал, чтобы я хотя бы попыталась.
– Лихо, – ласково-ласково произнесла я, не открывая глаз, и паланкин, до того успевший подняться над крышами домов, плавно начал опускаться вниз, пока не замер едва ли в локте от земли, – дальше ты пойдешь пешком.