Я тоже покосилась на корзинку. Вздохнула. Ещё один ребёнок на мою голову, к тому же голодный. Видимо, судьба у меня такая: заботиться обо всех малышах. И, покопавшись в корзинке, вытащила сосиски.
– Держи!
Глазом не успела моргнуть, как они были слизаны с ладони длинным раздвоенным и розовым (!) языком.
– Вкусно, – по-кошачьи мурлыкнул дракончик. – А ещё есть?
– Только кусочек хлеба, – пожав плечами, я выудила помятый ломтик.
И вновь удостоилась чести быть облизанной шершавым мокрым язычком, а хлеб присоединился к сосискам.
– Тоже ничего, – одобрил зверёныш. – Мало только. А больше ничего нет?
Тут он по-хозяйски сунул морду в корзинку. Я хихикнула: уж очень это напоминало поведение Муськи. Она так же встречала меня дома. Выскочит к порогу, муркнет что-то приветственное и сразу к сумкам – шасть! Не успокоится, пока не обследует всю ношу. Знает же, что я всегда ей что-нибудь вкусненькое принесу. Э-эх, если меня тут съедят дикие звери или я сама с голоду помру, кто её будет баловать?
– И, правда, ничего, – прервав мои душевные раздраи, разочарованно протянул этот голодающий. – Тогда, давай спать, а? Я так умаялся, по вашим лесам скакая, что глаза сами закрываются.
Я вдруг вспомнила, что мы так и не познакомились.
– Тебя хоть как зовут-то?
– Не надо меня звать, – нахмурился дракончик. – Я домой пойду, когда меня найдут. А мама не любит, когда я ухожу.
Я закатила глаза. Вот глупыш!
– А имя твоё какое?
– А! – Деть обрадовано стукнул хвостиком, подняв несколько сухих елочных иголок в воздух. – Антошандр, маркиз Шерзский, – он изобразил аристократический поклон, что смотрелось довольно забавно, учитывая его четырёхлапую ипостась.
О как! Сподобилась чести ночевать с маркизом! Внутренний голос с ехидцей уточнил: «главное, чтоб не съеденной!»
– А я – Александра, – плюнув на предупреждение внутренней язвы, представилась я.
– Ой, какое длинное! – поморщился дракончик. – А по короче?
– Кто б говорил! – фыркнула. – Можно просто Саша.
– Давай спать, просто Саша, – зевнул ребёнок, показывая нехилые такие зубки.
Повозилась, поудобнее устраиваясь на свежих берёзовых ветках.
– Эй! – устало возмутился дракончик. – С маркизами так нельзя, а то …
Что «а то», так и не удалось услышать, так как маленький ящер прижался ко мне и засопел. Устал бедолага. Я погладила чешуйчатую мордочку. Вопреки ожиданиям, что рептилии все холодные и скользкие, чешуя у дракончика была тёплой, слегка шершавой. Даже в мозгу не укладывалось, как такое милое создание может быть в будущем вызывать страх. Погладив мелкого ящерёнка ещё и по пузику, которое оказалось гладким и горячим, я осторожно, стараясь не касаться острого гребня на спине, обняла малыша и задремала.