Надо сказать, Москвин-старший был удивлён тому, что услышал.
– Серж, я не призываю тебя дружить с ним. Думал, ты видел эту женщину. Сказать по правде, я давно таких прекрасных и чистых лиц не встречал. Необыкновенно хороша, – ответил Порфирий Емельянович, отпивая сок из бокала. – Дама видная, голубых кровей и, сдаётся мне, скромная, что в нашем обществе – большая редкость.
На что сын насмешливо ответил ему:
– Поздравьте вашего барона от моего имени. Какое везение, нашёл для себя утешение на старости лет. Ха-ха-ха… – рассмеялся он.
– Нет, ты только погляди на него. Молод ещё, и ветер в голове гуляет, чтобы осуждать кого-то, – вмешалась в разговор матушка.
– Она посмотрела на сына так, что морозец пробежал по коже. – Сынок, негоже на ветер бросать такие речи. Как возмужаешь, сразу серьёзным станешь. Многого ещё не ведаешь. Жизни не знаешь. И никого не любил так, чтобы сердце заходилось всего лишь от упоминания предмета твоих желаний. Стало быть, и судить кого-то права нет.
Матушка Сержа обратила свой взгляд к мужу:
– Друг мой, во многом соглашусь с вами. Но выскажу, что думаю. Зря вы, Порфирий Емельянович, гневаетесь на сына. Гляньте, молод ещё, глуп, жизни не знает и, поди, многого не понимает. В этом и кроется причина его пренебрежительного отношения к людям.
– Я в его годы делом большим уже занимался и отцу во всём помогал. Да-да, – задумался глава семейства, отвечая на свои мысли. – Что тут скажешь. Забывчивость – часть вашей натуры, – супруг с лёгким сарказмом посмотрел на жену. – Голубка моя, запамятовали, между прочим, я вскоре на вас женился, и от семьи ни на шаг. Всегда заботился о вас. А что наш сын может создать для своей семьи? Пустой сосуд.
Анфиса Никаноровна опустила глаза в пол.