А я не испугалась, мой пират. Все идет точно по плану. Даже не идет, бежит по плану. Похоже, у нас общие цели на этот вечер. Так не будем себе ни в чем отказывать, даже в нелепых танцах! Сама вкладываю руку в его теплую ладонь. Он сжимает ее осторожно, с почти благоговейным трепетом, очень странным для пирата. Вообще все, что происходит с момента, как я доверила этому типу свою руку, очень странно.
Он резко сокращает расстояние, и второй раз за несколько минут сердце подпрыгивает в груди. Вдыхаю и забываю выдохнуть, как будто внутри меня чистый кокаин. Но его нет, это просто мужской аромат с горечью апероля и терпкостью табака.
Рука пирата скользит вниз по позвоночнику, пальцами обводя каждую косточку, и замирает на талии. Впервые жизни я танцую с мужчиной и не думаю о том, что мы сейчас двигаемся нелепо, как два переваливающихся с лапы на лапу пингвина. Впервые отношусь к танцу как к чему-то большему, и кажется, что скольжу по воздуху, а не по гранитным плитам танцпола.
Пират, имени которого я так и не спросила, наклоняется. Теплое дыхание щекочет ухо. Я жду глупую фразу, комплимент или шутку, но получаю болезненный укол в район поясницы и шепот:
— Вот ты и попалась, Нежный Свет...
Слышу за мгновение до темноты.
Глава 1
С добрым утром, Вера!
— Мама! Мама! — звонкий детский голосок разрывает душу.
Маленькая девочка лет пяти посреди кошмара. Ее некогда светлое платье теперь в грязных пятнах, темные хвостики и разорванную ткань безжалостно треплет ветер. Малышка бежит вперед по тлеющей деревне и переступает через...
— Мамочка! — кричит она, но никто не отзывается. Вокруг лишь бездыханные тела: только женщины и девочки. Мужчин нет.
Это страх, это холод, это гнев. Я бегу за ней, но не могу догнать. Я хочу ее утешить, прижать к себе и успокоить, но что-то происходит.
Вспышка. Теперь я сама бегу вперед по тому, что осталось от деревни и громко кричу, наполняя маленькие легкие зараженным гарью воздухом:
— Мама!
***
— Мама!
Я просыпаюсь. Холодный пот стекает вниз по шее, меня всю колотит. Сжимаю руками тонкое байковое одеяло. Обшарпанный серый потолок со следом чьего-то ботинка плывет перед глазами, справа поясницу колет пружина.
Сажусь на ободранной старой железной кровати и сбрасываю одеяло на пол. Снова детский дом, кровати соседей пусты, тонкая пижама липнет к телу, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди.