Чувствуя себя последней дурой, я залилась краской от стыда за то, что сорвалась. Спокойнее, Теана! Это далеко не первая шпилька, которую ты получишь в свой адрес.
— Я чем-то смутил вас? Обидел? Ведь я задаю логичные для главы семьи вопросы. Генри мне как сын.
Да, если только он завел его в шестнадцать.
— Простите. Я не думала, что все произойдет… так.
— Вы не были готовы к тому, что я заинтересуюсь вашей мотивацией?
— Считала, вы станете действовать тоньше. Под благовидным предлогом отошлете куда-нибудь Генри, позовете меня прогуляться, заведете непринужденную беседу и мягко намекнете о своих опасениях.
— Что ж, я сэкономил нам обоим кучу времени.
И чуть не довел меня до обморока. Он мог сделать это одним взглядом, а уж сочетание бархатистого голоса, холода и пусть неявной, но все же враждебности, довело меня едва ли не до нервного срыва — руки дрожали. От Габриэла это не укрылось.
— Выпейте вина, Теана, расслабьтесь.
— Я не пью, но спасибо.
— Не пьете, вот как. Совсем? На это есть причина?
— Алкоголь слишком раскрепощает. Толкает на необдуманные поступки и раскрывает лишние секреты.
Я ляпнула это прежде, чем успела подумать, что в компании старшего Гримвелла вообще не стоит упоминать секреты, тайны и личное. Он вытащит и препарирует все, что мне хочется оставить себе.
— Выходит, у вас есть секреты, Теана?
— У всех есть секреты. Вопрос лишь в том, что принесет их раскрытие.
— Верно. И что оно принесет вам? Я рассчитываю на честный ответ.
— Боль, — пожала я плечами. — Мои секреты основаны на воспоминаниях. Я не хочу снова в них погружаться, они довольно болезненны.
— Как жаль, — улыбнулся Габриэл, — что мне плевать. Если вы хотите замуж за Генри, я должен знать о вас все, Теана. Даже то, что вы не готовы мне рассказать. И — как вы выразились? — вопрос лишь в том, как я все узнаю. От вас или своими силами.
Я работала с детьми и могла с легкостью нащупать ту самую грань, за которой упрямство ребенка переходит в неконтролируемую истерику, когда уже сам малыш рад бы перестать рыдать и капризничать, но не может этого сделать чисто физически. В такие моменты стоило отступить, перестать давить и оставить ребенка в покое — и через некоторое время зайти со второй попыткой. Я знала об этой особенности, а вот Габриэл — нет. Если бы он сейчас улыбнулся, разрядил момент, а в конце вечера задал вопрос снова, я рассказала бы о жутких воспоминаниях, которые всколыхнула новость о Миранде Харсперин.