А вот кража второго казалась куда логичнее. Сильный артефакт, способный направленно глушить магию. Если большинство подобных предметов либо блокировали все потоки, либо имели исключение в виде того, кто настроит его на себя или напитает силой, то с украденным все не так просто. Он способен глушить магию настолько избирательно и ювелирно, что по сей день является единственным в своем роде. И тем страшнее для музея его потеря.
Только в моей голове эти предметы никак не желали связываться в общую картину. А без нее, увы, невозможно предугадать и даже предположить, какими будут дальнейшие действия грабителя. Да и кем надо быть, чтобы провернуть такую кражу! Даже на меня это дело спихнули лишь ради того, чтобы утереть нос больно говорливому капралу. Герц спит и видит, как я повержено передаю бумаги другому подразделению и ухожу в закат, понуро опустив крылья.
Хотя некоторые соображения у меня уже имелись. Вор мог оказаться теневиком. Да и у Калеба я на этот счет поинтересовался, и друг на мои вопросы ответил утвердительно. Якобы да, его собрат по дару вполне мог провернуть подобное, пройдя по изнанке нашего мира. Ведь большинство защитных заклинаний просто не отслеживают тех, кто гуляет по той стороне. Увы, но охранные артефакты до сих пор никто не может довести до идеала, чем теневики и пользуются. Только вот не каждый из них идет на такое крупное преступление.
Я вновь схватился за голову, которую в последнее время разрывало от мигрени. Кажется, Эва что-то говорила, но я ее не слышал. Ровно до момента, пока не получил ладонью по плечу.
– Что?
– Ты не больно рад меня видеть.
– Так заметно? – произнес с издевкой. – Извини, Адри, но слава бежит впереди тебя. И я не могу сказать, что хвалят тебя за успехи по службе.
И тем гаже я себя ощущал, понимая, что столько лет дружил с той, кто с легкостью подставляет своих, доносит на них руководству и всячески пытается выслужиться перед Герцем. Не удивлюсь, если из четвертого подразделения она осталась единственной, кого не выгнали, а просто перекинули в другой штат. Надо бы поинтересоваться у кадровиков.
– Презираешь меня за это?
Она без проблем поняла, о чем я говорю. Только раскаянию не нашлось места ни в тоне, ни в эмоциях, отразившихся на лице девушки. Никогда бы не подумал, что буду близок к пресловутому «от любви до ненависти», но, кажется, я буквально стою на пороге этого состояния.