Воз-люб-лен-ный... Какое сладкое слово!
Молодая ведьма остановилась на краю праздничной лужайки, прислушиваясь к своим ощущениям.
Загадать? Или не загадывать?
Если верить матери, их покровительница Ехидна и сама любви не испытала, и ведьмам её не посылала, так что умолять Великую об этом бессмысленно. За свои двадцать лет, десять из которых посвящено учёбе в академии, Агаша убедилась: недолюбливают их племя. Люди побаиваются и сторонятся, маги презирают, как и всех ниже себя, колдуны напраслину наводят, считая за конкурентов, а храмовники ненавидят, ибо нуждаются в ведьминской поддержке.
«Он не такой, как все! — прошептала девушка, представляя образ из своих снов. — Элель необыкновенный человек».
Пусть она видела этого юношу всего-навсего четыре раза, а говорила с ним лишь однажды, сердце отзывалось медовой тоской при каждом воспоминании о парне с лютней. Романтичное настроение Агаши не сочеталось с весёлыми криками, звонким хохотом и визгом, доносившимися от семи зажжённых на лужайке костров. Праздник перешёл в заключительную стадию, заунывные песни о страданиях сменились задорными частушками. Деревенские девчата верили, что их просьбы услышаны — кто-то из трёх Хранителей Тар-данарии обязательно их выполнит.
Пора! Ведьма, расправляя завязки кисета, направилась к первому костру. Загадывать любовь так и не решилась. Сыпанула горстку в огонь, прошептала:
— Прошу тебя, Великая, — двинулась дальше, снова достала щепотку и бросила в жаркое пламя, — снизойти к моей мечте, — следующий костёр, очередная горстка, — дай мне увидеть Элеля, — новые искры, — позволь поговорить с ним, — ещё песок, а к нему слёзы в голосе: — Хочу убедиться, что Элель здоров, — следующие три шага, — что не случилось с ним беды, — последний костёр, — о большем просить не дерзаю.
Все звуки умолкли, словно уши затянуло болотной тиной. В виске забилась жилка. На миг Агаше показалось, что ей ниспослан отклик: Ехидна подаёт знак. В следующее мгновение ведьма распознала зов другого порядка. Неподалёку от лужайки открывался стихийный портал.
Скорее! Скорее туда!
Уже на бегу сунула Агаша кисет с остатками песка попавшейся на дороге девчонке и припустилась на Зов. Слышала внутренним чутьём, что Залихват торопится туда. Первым придёт. Зря матушка подшучивала над храмовником — не было бы в Ореховке так спокойно с другим напарником. Умён Залихват, опытен, силушкой не обижен, дар имеет, что к истовой вере приложен. Не будь он таким, разве же оставляла бы Панна вместо себя дочурку?