— Я могу сама! – искренне возмущаюсь я.
— Нет.
Это звучит настолько невозмутимо, что я давлюсь рвущимися с языка словами. Я только смотрю на Ангарда огромными глазами, не находя, что ответить.
В голове всё путается. Да меня никто на руках-то не носил! В детстве только отец и матушка. Но можно посчитать по пальцам, сколько раз это случалось. И каждый раз — как праздник… У нас в семье не были приняты нежности. А с ухажерами не сложилось.
Мне сдавливает горло от совершенно ненужных сейчас воспоминаний. И это так подло и внезапно, что я больше не сопротивляюсь. Ангард же относит меня в ванную так, словно это абсолютно обыденное действие. Ну, или… в этом нет ничего такого необычного.
Неожиданно оказывается до одури приятно, когда тебя уверенно держат и прижимают, будто не позволяя ни о чем волноваться. Вроде как… успокойся, я всё решу.
Мне эта мысль кажется дикой. Я давно решаю все свои проблемы сама. Здесь какая-то нестыковка.
«Может, я где-то ударилась головой и теперь ловлю сплошные галлюцинации, как после вина из синецветов?» — запоздало думаю я.
Только вот Ангард слишком живой и горячий, ванная удивительного мятного цвета, а вода – холодная. На галлюцинации совсем не похоже. И то, как он целует мою взлохмаченную макушку и обнимает со спины, давая прижаться щекой к плечу, говорит о многом.
— Сама справишься? – шепчет он в волосы.
Я вспыхиваю и пытаюсь выбраться из объятий. Этого ещё не хватало!
— Да, в-в-выйди, — произношу тихо и чуть заикаясь.
— Хорошо, — кивает Ангард. – Только не закрывайся.
От этого одновременно хочется рассмеяться, рявкнуть на него и закрыть лицо ладонями, потому что щеки просто полыхают от смущения.
Оставшись в одиночестве, я понимаю, что, в общем-то, Ангард был прав, когда отнес меня сюда. Ноги мерзко дрожат, лучше опереться на раковину. Есть риск, что в какой-то момент перед глазами потемнеет, и я попросту прямо здесь потеряю сознание.
Холодная вода немного проясняет сознание. Из зеркала на меня смотрит угрюмое бледное отражение. Безусловно моё. Однозначно. Только вот волосы подлиннее. И немного рыжее. А так те же зеленые глаза, веснушки, курносый нос, пухлые губы.
Я неосознанно провожу ладонью по прядям, потом резко откидываю голову назад. Морщусь от застучавшей в виске боли.
— Проклятье… Что происходит…