Через два дня голода и холода в ход пошли пытки. Иголки её не взяли – успела зачаровать кожу, чтобы та стала плотной, как камень. В воде она не утонула – эта стихия всегда помогала ей, была родной и приветливой. Растянуть на дыбе тоже не получилось…
Но все же попытки истязать ее для Лики бесследно не прошли. Магия постепенно истощалась, исчерпывалась, нарастало головокружение, тошнота, накатывала слабость и все быстрее разрасталась пустота внутри. С силой уходила и вера в людей. Теперь Лика вспомнила заветы наставниц, их наставления, понимала, о чем они говорили, от чего предостерегали… Понимала и мысленно соглашалась с каждым их словом, но было поздно.
Когда палач под пристальным взглядом настоятеля положил перед ней десяток раскаленных до бела прутьев, девушка окончательно поняла, что проще признаться во всем, что только предъявят и уповать на быструю и безболезненную смерть. Лика знала — с огнем ей не справиться. Он никогда не давался ей, не подчинялся и не помогал, в отличие от воды, огонь не был ее другом и соратником. Отнюдь! Она боялась его, страшилась той боли, которую он причинял, стоило проявить неосторожность. Девушка понимала, что просто не вынесет, не справится, не сумеет…
Лика подписала все бумаги, созналась во всех, даже самых глупых и нелепых вмененных ей преступлениях, вроде наведения порчи на корову какой-то крестьянки. Но от клеймения каленым железом это не спасло.
Ее развернули к стене, задрали руки над головой, вынуждая встать на цыпочки. На тонких запястьях защелкнулись массивные железные кандалы, скрепленные цепью, что была продета сквозь вбитое в каменную кладку кольцо. Палач разрезал ткань платья на ее спине. Лика понимала, что будет дальше, потому закусила губу, отвернулась и тут же наткнулась на взгляд настоятеля, сидевшего в удобном, неуместно роскошном для пыточной, кресле. На его лице ярко сияло предвкушение, ожидание…
Палач взял первый прут и медленно приложил его к оголенной коже. Запахло паленым. Боль сметающей все на своем пути волной разлилась по телу. Лика выгнулась, вцепилась в цепь кандалов и закричала. Девушка собрала всю силу, что еще оставалась, направила ее на то, чтобы заглушить чувства, прогнать боль. Ей удалось. Но был и следующий прут, а за ним еще один. И еще… Сил не осталось. Настоятель получил то, зачем пришел…