— Труба вот-вот прозвучит, мы не успеем вовремя, — огорчилась я, зная мстительный характер противного старикашки, в роду которого были гномы. — Удай нам до конца семестра житья не даст!
— Только если действительно опоздаем, — вскочил Сит и, схватив мою сумку, одним жестом смёл в неё все тетради и учебники, что лежали на столе. — Бежим!
Цапнул меня за руку и бесцеремонно потащил к выходу. Я ног не чуяла под собой, почти летела за Ситом, который носился так, что ветер свистел в ушах. Сказывалась многолетняя практика удирания от только что брошенных бывших.
Но мы всё равно не успели добраться до аудитории прежде, чем прозвучал сигнал к началу урока. Звук застал нас в коридоре, где было на редкость много адептов. Что удивительно, учитывая строгость наших преподавателей. Судя по всему, большинство ребят решило прогулять первую пару, и для этого должна была найтись особая причина.
— Что происходит? — заинтригованно покрутился на месте Сит и бросил мне, прежде чем исчезнуть в толпе: — Сейчас узнаю!
Я высматривала друга, нервничая всё больше, ведь каждый миг промедления грозил огромными неприятностями для нас обоих. Злопамятного и мстительного преподавателя истории не зря ненавидела вся академия, ведь за малейший промах приходилось долго расплачиваться. Отвлёкся на занятии, мельком глянув в мобрик, или задержался на минуту к началу урока — низкорослый Уман Удай считал это личным оскорблением!
— Да где же он? — вытягивала я шею. — Дождётся у меня. Брошу, и пусть сам выкручивается!
— Кто тут у нас? — неожиданно услышала за спиной высокий насмешливый голос самой популярной девушки академии — Киферы Бансен. Сейчас он хоть и звенел колокольчиком, но был наполнен ядом сарказма. — Ой, да это же Мадины…
— Мадина, — поправила Киферу одна из её подлиз-подружек.
— Жэ-э, — с нажимом продолжила адептка, — это не местоимение, а название части тела, Норза. Тебе не кажется, что эта «жэ» весьма выдающаяся?
— Как и у зверя Мадины, — расхохоталась та, намекая на моего слоника.
Вот же змеи! Причём, в прямом смысле. Я неторопливо развернулась и посмотрела высокой худенькой девушке в карие глаза.
— Никак не угомонишься, Киф? Помнится, ты стала ко мне придираться на втором курсе. Примерно со дня, когда я впервые надела бюстгальтер. Что заставило тебя вернуться к старому занятию? Злишься, что у тебя растёт всё, кроме груди и мозгов? Или случайно прикусила себе губу, находясь в облике своего зверя? То есть пресмыкающегося… Ведь гадюки относятся к ним?