Так за думами и донесла своего пациента. Все же, левитация – это не мое.
– И кого ты опять в дом тащишь, ведьма? Нам бед мало?
Мое сердце ухнуло вниз. Медленно повернулась. Что он тут делает так рано? У него, что, других занятий, кроме как меня караулить не имеется?
– Так кто это? – возле калитки, сложив руки на могучей груди, стоял храмовник.
– Чего шумишь? Лучше бы помог, – вот за что люблю старосту нашей деревни, так это за действия, а не болтовню. – Доброе утро, Агата!
– Доброе, дядя Аким! И тебе не хворать, Златозар.
Подойдя ко мне, староста склонился над пострадавшим.
– Зря ты его сразу в дом тащишь, Агата. В грязи весь. На одежде кровь запеклась. Давай в бане его обмоем, потом и в горницу можно снести. Я помогу.
– Спасибо, дядя Аким, – дело говорит. Одна бы я болезного туда-сюда не дотащила, а так лучше вымыть. – А ты чего в такую рань пришел?
– Меньшая уж больно сильно кашляет. Всю ночь промучилась. Вот Марфа моя к тебе и послала.
– Это я быстро подсоблю. Дотащим раненого в баню, и я принесу настойку.
– Куда хватаешься? Надорвешься, а тебе еще мне детей рожать! – Златозар оттеснил меня плечом, и сам ухватился за край плаща.
Староста крякнул, но промолчал. Я лишь глаза закатила. Не храмовник, а баран! Сколько раз говорить – не пара мы.
Развернувшись, побежала в дом. В кладовке на нужной полке отыскала зелье. Что-то маленькие дети часто болеть стали. Лето на дворе, а один горло застудит, у другого уши заболят, третьему дышать сложно. Странно это. Направляясь на выход, захватила пару полотенец и простынь.
Двое взрослых мужчин быстро управились. Когда я зашла в помывочную, раненый лежал на лавке, рядом на полу валялась его рубашка, а староста проворно снимал с него сапоги. Златозар неодобрительно следил за этим действом.
– Негоже девице оставаться наедине с незнакомым мужчиной, – изрек храмовник, как только заметил мое возвращение.
– Так-то девицы, а я ведьма! Мне все можно, – протянула бутылочку старосте. – Спасибо вам за помощь, дальше я сама.
– Да как же ты его в дом донесешь? – возразил мужчина.
– А вы жене настойку отнесите и возвращайтесь, я к тому времени с омовением управлюсь.
– Не стоит, – вмешался Златозар, сверля меня тяжелым взглядом. – Я здесь останусь. Помогу отнести пришлого, заодно прослежу, чтоб чего не натворил.