Старик вытер бегущие по щекам слезы, пересказ недавних событий давался ему с трудом.
— Помолился Богине Ильании о помощи выздоровлении матери и дитя, да и пошел в свою комнату. Ноги от холода ломит, да и вымок весь, продрог тоже, пока возился с ними. Вы уж простите ваша светлость, если что не так. Не со зла. Стар я уже. Сутки у меня лежали без памяти. Ребенок тот, конечно, просыпался, плакал, видно, кушать просил. Только кормить мне его нечем, у меня кроме лепешки ничего и не было в последнее время.
Злость отхлынула волной, оставив на душе Редгара тяжелый осадок. Он повернулся, его губы чуть тронулись в улыбке. Нэйра прижав к себе ребенка, мирно сладко спала. Щеки у обоих пылали от тепла в комнате.
Старик с умилением посмотрел на спящих сладким сном, — радость то какая, выжили. А я уж как переживал, как переживал, такая молодая, а ребенок месяца три от роду. Пойду с рассветом в храм отдам Богине последний тар, за то, что откликнулась на мою просьбу. Он глубоко вздохнул, вытер дрожащей рукой, бежавшие слезы, — я уж пойду ваша светлость. Простите коли, что не так.
— Кто тебе сказал обо мне?
— Так о вас вся столица судачит. Да и когда я был молод, слышал, что у черных драконов новорожденный младший принц сильно отличается чешуей от своих сородичей.
— Пойдем. Пусть поспят.
Старик оглядел комнату печальным взглядом, поежился. Желание уходить из тепла у него видно совсем не было, но ноги уже устали и давно просили отдых. Он развернулся и, едва не теряя большие тапочки, шаркая ими о пол, стал медленно спускаться со ступенек лестницы. Редгар последовал за ним, шепча бытовые заклинания по обогреву и уборки дома. Когда они, вскоре достигли первого этажа, старик, увидев, как засиял дом от чистоты, зашмыгал своим тонким острым носом вновь только теперь от расстройства и благодарности. Не в силах удержаться он схватил наследного принца за руки, склонился в поклоне и стал покрывать их, своими сухими холодными губами шепча, — ваша светлость! Ваша светлость! Мне же вас и отблагодарить та нечем!
Редгар, вначале растерялся от такого обращения и резко, выхватил руки, — прекратите! Это я вас должен благодарить за то, что в беде не оставили Нэйру и ребенка.
Брови старика чуть дернулись в изумлении, но быстро приняли свой прежний облик. Кто он такой чтобы лезть в дела таких высоких господ.