- Я недостаточно хороша? Прежний хозяин ценил…
- Настолько, что содрал шкуру?
- Это не он. Это хозяйка… женщины глупы и ревнивы. Она поняла, что я могу стать женой… свободного человека… богатого человека, - в голосе её послышались мурлычущие ноты, а рука протянулась к Верховному. Коснулась его щеки.
Шеи.
Скользнула ниже.
- Поверь, я знаю…
- Ты можешь что-нибудь сделать с этой женщиной? – поинтересовался он у Маски. – Не убивая. Сделать так, чтобы она остановилась?
- Уверен? Тебе стоит сбросить напряжение. А сексуальные контакты способствуют нормализации психического состояния и гормонального фона. Тем более, что она сама не возражает.
- Это будет слишком дорогая для меня связь, - усмехнулся Верховный. – Она из тех, кто готов продавать себя. Но уж больно высокую цену требует. Просто… останови.
- Ты и сам можешь. Расслабься. И втяни её энергию. Представь, что вдыхаешь её.
Получилось донельзя просто.
Тело женщины словно вспыхнуло. Его окружила золотая пыль, которая, впрочем, тотчас устремилась к Верховному.
- Теперь ощути этот поток.
- Что… что ты… - она растопырила руки, на которых расползались черные пятна. – Что ты…
Её силу ощутить оказалось несложно.
- И перекрой его.
Верховный протянул руку, собирая золотую пыль в горсть. А горсть сжал.
- Тоже годится. Забываю, что для разума, начинающего работу с силовыми потоками, важна визуализация. На будущее система воспримет твои волевые усилия и интерпретирует должным образом.
Женщина захрипела.
- Я её убью?
- Тебя это смущает?
- Нет. Она… не слишком хороший человек. Но настолько ли плоха, чтобы заслужить смерть?
- Смертная казнь была признана нефункциональным решением еще… очень давно. К сожалению, мне до сих пор сложно выстроить адекватную хронологическую шкалу.
Верховный смотрел как меняется лицо. С золотом из женщины уходили и иные краски. Кожа её обретала сероватый цвет. Над губами пробежала белая линия.
- И что было вместо… казни?
- Общественно-полезное функционирование в зонах, требующих физического присутствия. И ограничение доступа к сетевым локусам. Степень ограничения зависела от величины проступка. Впрочем… многое было иначе.
- Ты поняла? – обратился Верховный к той, что смотрела теперь с ужасом. – Кивни.
Она кивнула.
Она дышала громко, с присвистом. И опустилась на колени, распростерлась ниц, раскинув руки. Поза её выражала покорность…