— Ату, Кусь! Ату!
Приятный мужской баритон. Собака еще раз лизнула полуобморочную женщину и тяжело спрыгнула на пол.
— Кир Алан, жак си сатите? Иц ту Берт.
— Ничего не понимаю, — прохрипела Виктория низким голосом. Ни одного знакомого слова. Такого языка она никогда не слышала, поняла лишь, что имя говорившего Берт.
— Кусь, атарчи!
Мужчина что-то быстро говорил приглушенным голосом, затем послышались глухой удар и звон разлетающихся черепков.
— Кир Алан, жак си сатите? — испуганный голос незнакомца раздался совсем близко.
— Ни черта не понимаю, — повторила с тоской Виктория. — Воды. Дай воды умыться.
Мужчина вновь бегло заговорил, и она услышала в его голосе панику. Да что он там возится? Виктории просто необходимо было увидеть, где она находится, и понять, что ее окружает — реальность это или галлюцинация? А быть может, ее накачали наркотиками, и все это просто плоды воображения затуманенного мозга?
Гость чем-то гремел, продолжая говорить. Виктория внимательно прислушивалась, старательно запоминая незнакомые слова. Раздался звук льющейся воды, и лицо промокнули холодной мокрой тряпкой. Особое внимание незнакомец уделил глазам. Наконец-то она смогла их раскрыть и тут же зажмурилась. Мама дорогая! Лучше бы не раскрывала. Значит, это был не сон. Ну, погодите у меня! Она ведь еще вернется, и тогда... тогда вашему загробному миру мало не покажется!
Вот это влипла! Виктория осторожно приоткрыла один глаз, затем второй. Взгляд сразу уткнулся в высоченный сводчатый потолок, явно сделанный не из гипсокартона, его поддерживали четыре колонны, у одной стены расположился большой закопченный камин, в который при желании можно было засунуть поросенка. Тусклый свет проходил сквозь два узких высоких окна. Вместо прозрачного стекла — цветной витраж. Красиво, но света маловато. Одно окно было раскрыто, и она увидела синее-синее небо без единого облака. В поле зрения попал громоздкий стол, заставленный тарелками с остатками еды, кубками и глиняными кувшинами. В углу на трехногом табурете неровной стопкой лежали листы желтоватой бумаги, придавленные большим кувшином. Посуда, похоже, была медная и серебряная. Над столом вились мухи. Полная антисанитария. На том кусочке пола, который оказался доступен ее взгляду, рассыпана солома. А в ней, наверное, мыши и насекомые. Мрак! Это какой же век?